Митинг против отмены льгот не обещал ничего особенного. Меньше тысячи человек собрались у скалы Маркса подписываться за референдум и слушать предсказуемых, как повторяющиеся рекламные ролики, лидеров оппозиции. Площадь с фонтаном была оцеплена и ограждена, милиция тщательно обыскивала при входе всех желающих митинговать. Виктор Илюхин механически кивал, попав в объятия покрытого красными значками старичка в буденовке. Зюганов неподвижно хмурился на грузовике. Из старых колонок разносились не первый год знакомые песни про «готовьте списки». В таких местах, где глазу не за что зацепиться, невольно начинаешь размышлять о происходящем. Главная проблема левой оппозиции, по-моему, это верхушечное мышление и отсутствие собственного, ежедневного, социального творчества по месту жительства-работы-учебы... У меня в руках были листовки, в цифрах объясняющие суть и стоимость отмены льгот. Люди брали их охотно, но никто ни разу не спросил, что, собственно, нужно делать, или наоборот, не поделился своим опытом конкретной успешной борьбы. Спрашивали совсем другое: «Ребята, а вы чьи будете?», «Кто у вас главный?», «Вы за кого?». И делились совсем другим: «Надо ******* (назывались самые разные фамилии) поддерживать, он честный, остальные продались».

Между тем, социализм (я уж не говорю про коммунизм, вообще не предполагающий государства) это синоним самостоятельности и самоорганизации людей. Меньше всего для революции и нового общества нужны толпы правильно голосующих кукол. Конечно, неплохо знать, кто из действующих политиков более прогрессивен и поддерживать именно этих, но всё же база будущего – организация людей вокруг конкретных проблем и проектов, не связанная ни с какими, раскрученными в медиа, лидерами, я в этом уверен. Пример из личной практики: два года назад мы с ближайшими товарищами открыли в Москве «Фаланстер» -- книжную лавку, в которой всегда можно купить радикальную прессу, литературу, видео и т.п. (Презентация тогда отложилась из-за того, что самый полезный в «Фаланстере» человек Боря Куприянов, загремел в кутузку на «Антикапитализме»). Вспоминать об этом в очередной раз вовсе бы и не стоило, если бы не внутреннее устройство магазина: отсутствие владельцев и наемных работников (все работники являются совладельцами), отсутствие начальства (все вопросы решает собрание работников) и даже отсутствие фиксированных зарплат (каждый получает свой процент прибыли в зависимости от числа отработанных за месяц дней). Я, конечно, не самый глубокий знаток марксизма, по, по-моему, это и есть альтернативное, социалистическое предприятие. Нас с Борей до сих пор несказанно удивляет, что за два года вполне успешного существования «Фаланстера», никто и нигде не повторил этого опыта, а ведь вне Москвы арендовать помещение под такой проект во много раз дешевле. И поделиться опытом—связями—координатами Борис не раз предлагал самым разным людям, так много говорящим о социализме (и даже анархизме), революции и тому подобных правильных вещах. «Фаланстер» и задумывался, собственно, как пример, который создаст сеть аналогов по всей стране, но мечтам этим сбыться пока не удалось (если, кстати, кто-то всё же хочет попробовать, обращайтесь за информацией и поддержкой к Боре на Большой Козихинский, 10). Видимо, сначала надо "антинародный режим свергнуть", а потом уже всей этой ерундой заниматься.

На митинге, между тем, началось интересное. Молодежный левый фронт (полсотни человек в общей сложности) стал медленно, но верно, придвигаться к милицейским загородкам. Означать это могло только одно: желание прорваться на проезжую часть и перекрыть движение у Большого Театра. Загорелись над головами малиновые пиротехнические огни. Загремели петарды. Разогнавшись, мы врезались в заграждения и опрокинули их на зло матерящихся милиционеров. Состав атакующих такой: неформальная молодежь из АКМ и СКМ, плюс молодые беспартийные энтузиасты вроде меня. Дедушки в офицерских мундирах, из тех, что только что объясняли мне, какой Зюганов молодец, а не провокатор, мгновенно включились в борьбу и тоже полезли толкаться с ментами и получать по своим фуражкам. Милицию немедленно усилили ОМОНом и она отбросила всех назад, восстановив загородки. Но попытки прорыва продолжались вновь и вновь каждые 2-3 минуты. В них участвовало всё больше людей. В какой-то момент я, с содранной на запястье кожей и поцарапанной ногой, оказался отнимающим у ментов загородку вместе с Алёной из НБП и Ильей Пономаревым. Омоновец бил Илью по пальцам, но тот ловко менял положение рук и зло улыбался в бороду. Ре-во-лю-ция! – скандировала наступающая толпа – ре-во-лю-ция! Бесподобные седые тетеньки колотили свернутыми газетками по омоновским каскам. Кто понаходчивее и позапасливее, бросали в милицейские глаза сухую землю, соль и почему-то рис. Пот, человеческое рычание, дым, взлетающие над головами дубинки и лопаты лозунгов, тоже используемых уже как оружие. Хруст милицейских пальцев, защемленных между загородками. Иногда из цепи ОМОНа выпрыгивал некий, совершенно дикий, но граждански одетый, человек и молотил всех дубинкой и кулаками, пытаясь кого-нибудь утащить с собой внутрь серой, как асфальт, милицейской шеренги. Не все демонстранты, оказалось, знают, что железную загородку надо тянуть к себе, а не толкать от себя, вырывать из милицейских рук, чтобы открыть проход наступающим своим. В общей сложности файтинг длился минут двадцать. Закончился он тем, что задержали лидера АКМ Сергея Удальцова. Стоящие на грузовике ораторы были явно перепуганы происходящим гораздо больше, чем милиционеры. Коммунистический депутат пытался из кузова командовать ОМОНом и требовал не поддаваться на провокации. Другой лидер, соображающий побыстрее, начал скандировать «Ре-во-лю-ция!» вместе с толпой и заявил неизвестно кому: «Ну вот вы и дождались бунта молодежи!». Я не согласен с теми, кто говорил потом: «А какой политический смысл-то? Это же провокация!». Файтинг имеет огромный позитивный смысл – он воспитывает реальную, а не абстрактную, ненависть к власти, учит не бояться и демонстрирует властям: «Мы вас не боимся и у нас нет на ваш счёт иллюзий!». Напряжение снял клоун Жириновский, вовремя появившийся на обочине с пачкой купюр. Он раздает их населению, по-своему решая проблему отмены льгот. Разгоряченная толпа, скандируя «Иуда!», набросилась на ВВЖ и его охрану, состоящую наполовину из ментов и наполовину из крепких лдпровцев. Жириновскому пришлось спешно убираться с коммунистической территории. В целом митинг закончился в атмосфере энтузиазма. Молодежь закапывала под деревом дубинку, отнятую у мента во время столкновений. Другая группа в красных майках с Лениным разбивала на граните палатки, в которых намеревалась голодать вплоть до отмены решения по льготам.

Мне было пора на работу, в издательство. Через двадцать минут я шел мимо Донского монастыря. В арке ворот девушки с благостными лицами заканчивали настенную роспись из истории своей обители. Кроме бородачей с нимбами там была и колонна безбожников с красным флагом, идущих, видимо, закрывать монастырь. Приятно, когда у тебя и твоих товарищей есть место в истории и об этом помнят все, даже попы.

В издательство я ехал сдать предисловие к книге Фрэнка Хэрриса «Бомба» -- это роман о происхождении Первомая т.е. о пролетарской борьбе рабочих в США, невыносимых условиях жизни и труда, полицейских пулях, анархистском взрыве во время хеймаркетского митинга и казни рабочих лидеров. Именно это всё нас и ждет, кстати, после отмены единой тарифной сетки, замены льгот выплатами, снижения единого социального налога и прочих путинских реформ.

Зарплату мне в издательстве не выдали. Дело в том, что мы (редактора, верстальщики, художники) всем офисом пару недель назад объявили начальству самую настоящую забастовку с требованием сохранения прежних условий оплаты. И требования на словах вроде бы выполнены, забастовка приостановлена, но только вот «отвоеванных» денег пока не платят. Закончив там свои дела и узнав из интернета об акции лимоновцев, захвативших Минздрав, пока мы толкались с ОМОНом по тому же самому поводу, я ехал домой.

Ничего особенного важного в этот день не произошло. Это было просто второе августа…

Митинг оказался не так плох, «Бомба» Хэрриса скоро выйдет, если зарплату задержат, мы снова забастуем, а фреску с коммунистами в Донском монастыре я непременно покажу знакомому итальянцу-фотографу, который коллекционирует всякие русские странности.

Что еще я могу сделать сегодня? Написать этот текст.

Алексей Цветков