КОМСОМОЛУ говорю
Нас укрыла братская
могила.
И хотя я мертвый в ней
лежу,
Все же я припомню то,
что было,
И живым об этом
расскажу.
Мы –
студенты, батальон отдельный.
Комсомольцы все, как на
подбор.
Нас собрали на Днепре
под Ельней,
Чтоб сдержать здесь
танковый напор.
Мессершмитты с иступленным воем
Рушатся на нас из–за
горы.
Рвы противотанковые роем
Мы под небом, желтым от
жары.
Каждый
день сухую землю в клочья
Рвет и мечет бешеный
тротил.
Вдоль эскарпа словно многоточья
Протянулись холмики
могил.
Только
мы не думали о смерти
В сорок первом яростном
году.
Просто мы работали как
черти
В этом не придуманном
аду.
В эти
дни к нам и прибился Ленька.
Мне теперь уже и
невдомек,
Чем он покорил всех в
батальоне
Этот беспризорный
паренек.
Помню
только – рыл он землю бойко.
«Не устал?». Ответит:
«Пустяки!».
«Наша беспартийная
прослойка», –
Так прозвали Леню
остряки.
Впрочем,
вскоре стало не до шуток.
Немцы, фронт разрезав пополам,
Устремились в этот
промежуток
И пошли на танках по
тылам.
Поперек
мундиров автоматы,
Штыковой к бедру
подвешен нож.
Ну а мы? Со штыковой
лопатой…
Тут, как говорится, не попрешь!..
Не
понюхав пороху в сраженьи,
Вместе с ним, приемышем
своим,
Так мы и попали в
окруженье.
Молча пред фашистами
стоим.
Вышел
лейтенант. Мундирчик узкий
Весь в ожогах (жаль, не
догорел!),
И легко заговорил по–русски
(Где он только так
поднаторел?!..):
«Вы –
студенты. Потому нисколько
Мы вас не считаем за
врага.
По команде комсомольцы
только
Делают из строя три
шага.
Но и
тот, кто есть член комсомола,
Если хочет жить, – стоит
в строю.
Этим самым он дает нам
слово,
Что покинул партию
свою»…
На
деревьях ссорились галчата…
В небе коршун выводил
круги…
Батальон спокойно
отпечатал
Трудные, последние шаги.
Три шага… А как это далеко!
Как на них решиться,
посуди?!
Все шагнули…
Беспартийный Ленька
Одиноко мялся позади.
Вдруг,
отбросив в сторону лопату,
Словно бы свободу дав
рукам,
Он внезапно кинулся к
ребятам,
Слезы растирая по щекам.
Ротный
Леньку оттолкнул легонько
И сказал, не поднимая
глаз:
«Ты еще не комсомолец,
Ленька…
Ты еще – пацан… Живи за нас!».
Словно
он чужой какой, прохожий,
Батальон его не замечал.
«Братцы, я же свой!
Я с вами тоже!», –
Ленька иступленно закричал.
«Если вы
не примете, ребята,
Значит я – предатель и подлец!
Я тогда пойду на
автоматы!
Тут уж все равно, один
конец»…
И
комсорг сказал как на собраньи
Нам, стоящим в роковом
строю:
«Он достоин комсомольца
званья.
Я рекомендацию даю.
Голосуем
перед смертью стоя.
Поднимите руки те, кто
«За»».
Приглушенный гул прошел
вдоль строя
Словно отдаленная гроза.
Будто
лес над головою Леньки
Вырос вдруг под небом
голубым.
К солнцу протянули мы
ладони.
Голосуя – мы прощались с
ним...
Даже
лейтенант ошеломленный
Не сводил с мальчишки
тусклых глаз.
Даже ветер, боем
опаленный,
Встрепенулся и запел про
нас.
Я не
знаю, как уж это вышло,
Знаю только, Родина в
тот час
Подходила к каждому
неслышно,
Целовала каждого из нас.
Мы лежим
здесь все в одной могиле.
Локоть к локтю.
Как и в том строю…
Чтобы вы о Леньке не
забыли,
Вам – живым, я –
мертвый, говорю.
ЮРИЙ Разумовский