Табак японский, правитель Омский:

начистоту о Колчаке

 

Несколько дней назад в Ленинграде (ныне Санкт-Петербурге) неизвестные замазали чёрной краской мемориальную доску А.В. Колчаку, установленную по инициативе одной реакционной полуфашистской организации. Также на соседней стене появилась крупная надпись: «Колчак — убийца».

История повторяется заново. Сначала — мемориал фашисту Маннергейму, теперь — доска убийце Колчаку, против которой, к слову, уже было подано несколько исков в Смольнинский районный суд города. И опять звучит: «вандалы бессовестно надругались над памятью…», «людям надо стать чуточку терпимее к противоречивым фигурам…» и прочие пламенные опусы в том же духе.

А, собственно, над чьей памятью надругались вышеозначенные «вандалы»? Чем славен поименованный на доске «выдающимся русским офицером» господин Колчак?

Давайте-ка поднимем свидетельства очевидцев и его не менее выдающихся подчинённых о выдающемся адмирале.

Американский генерал Гревс, командующий 10-тысячным американским корпусом в Сибири 1918-20 гг., вспоминал:

«… В Восточной Сибири совершались ужасные убийства, но совершались они не большевиками, как это обычно думали. Я не ошибусь, если скажу, что в Восточной Сибири на каждого человека, убитого большевиками, приходилось 100 человек, убитых антибольшевистскими элементами».

«…Адмирал Колчак окружил себя бывшими царскими чиновниками, а поскольку крестьяне не хотели брать в руки оружие и жертвовать своими жизнями ради возвращения этих людей к власти, их избивали, пороли кнутами и хладнокровно убивали тысячами, после чего мир и называл их «большевиками». В Сибири слово «большевик» означает человека, который ни словом, ни делом не поддерживает возвращение к власти в России представителей самодержавия».

«…Удивительно, что офицеры русской царской армии не осознали необходимости изменений в практике, использовавшейся армией при царском режиме. Злодеяния, совершавшиеся к востоку от озера Байкал, были настолько потрясающими, что не оставляли непредубеждённому человеку сомнений в правдивости множества сообщений об эксцессах».

А вот немного из дневника Министра правительства Колчака, барона Будберга:

«Приехавшие из отрядов дегенераты похваляются, что во время карательных экспедиций они отдавали большевиков на расправу китайцам, предварительно перерезав пленным сухожилия под коленями («чтобы не убежали»); хвастаются также, что закапывали большевиков живыми, с устилом дна ямы внутренностями, выпущенными из закапываемых («чтобы мягче было лежать»)…».

Союзники-англичане щедро снабжали обосновавшегося в Омске Колчака боеприпасами, оружием и деньгами. «Мы отправили в Сибирь, – сообщал командующий английскими войсками в Сибири генерал Нокс, – сотни тысяч винтовок, сотни миллионов патронов, сотни тысяч комплектов обмундирования и пулеметных лент и т.д. Каждая пуля, выпущенная русскими солдатами в большевиков в течение этого года, была изготовлена в Англии, английскими рабочими, из английского сырья и доставлена во Владивосток в английских трюмах».

В России же в то время распевали песенку:

Мундир английский,

Погон французский,

Табак японский,

Правитель Омский!

Подручные Колчака (тоже, надо полагать, «выдающиеся офицеры») были в полной мере достойны своего господина. Под руководством генерала Иванова-Ринова в деревнях Восточной Сибири истребляли всё мужское население, а женщин насиловали и избивали шомполами. Молодой американский офицер, посланный расследовать садистские преступления Иванова-Ринова, был так потрясен, что, закончив свой доклад генералу Гревсу, воскликнул: «Ради бога, генерал, не посылайте меня больше с такими поручениями! Еще бы немножко – и я сорвал бы с себя мундир и стал бы спасать этих несчастных».

Мы-то с вами, дорогие сограждане, всё понимаем. «Исследователю и выдающемуся русскому офицеру» можно-с немного пошалить. Подумаешь — вешал пачками, истреблял мирное население, глумился над беззащитными… Он ведь выступал против «кровавых большевиков», а значит, полностью оправдан историей.

Видимо, такого же мнения придерживаются господа из «Ельцин-центра», всерьёз играющие с мыслью о реабилитации власовцев. Нет, ну а что? Да, предатели, да — убийцы, но ведь против большевистской угрозы! И вообще, терпимее надо быть к спорным историческим фигурам, примирить «белых» и «красных»: пусть соседствуют друг с другом в названиях улиц и на мемориальных досках.

Ответ на подобную риторику пришёл незамедлительно: в виде чёрной краски из баллончика. И это не «майданутость» и не вандализм, а реакция здорового человека на вывешивание в его городе мемориальной доски негодяю. Стремление же «всех примирить» в итоге приведёт к одному: полнейшей капитуляции перед маннергеймами, колчаками и прочими палачами своего народа, зверствовавшими хуже иностранных захватчиков. Ну, не получится примирить реабилитацию власовцев c «Бессмертным полком», клеветничество Солженицына о «русском солдате-насильнике» — с героическим образом воина-освободителя, доску Маннергейма — с ветеранами-блокадниками… Тут уж надо как-нибудь определиться: либо одно, либо другое.

И неравнодушные ленинградцы посильно помогают обществу в этом деле. Пока что после снятия доски Маннергейму счёт 1:0 в их пользу. Искренне надеемся, что скоро он станет 2:0.

В. Зубцов

http://rksmb.org