Командировка в Новотроицк

(продолжение. Начало в предыдущем номере)

До некоторых пор ОХМК считался "народным предприятием". Тут надо сделать пояснение. Общественность из народных предприятий знает только Выборгский ЦБК, где рабочие сами взяли управление заводом в свои руки. Всего же сейчас в России, оказывается, "народных предприятий" несколько сотен - это такие предприятия, где контрольный пакет акций распределен среди трудового коллектива, и решения принимаются не голосованием пакетами акций на собрании акционеров, а простым поднятием руки - то есть и рабочий, и директор имеют право голоса.

Тогда почему же у нас в России нет сотен "выборгских ЦБК"? Да потому что в подавляющем большинство таких "народных предприятий" хотя формально и директор, и рабочий имеют равное право голоса, но голосуют все всё равно так, как скажет директор, и спорить с ним опасно, потому что если предприятие градообразующее, то в случае увольнения никакой новой работы не найдешь.

Так и было в Новотроицке, где фактически "народным" комбинатом полностью заправлял его директор П.Гуркалов. Политических взглядов он, так скажем, весьма неопределенных: на президентских выборах он был доверенным лицом Ельцина и Путина, что не мешало ему на думских выборах финансировать КПРФ. КПРФ отвечала ему взаимностью и поддерживала Гуркалова на выборах губернатора, которые он, правда, проиграл.

Однако на определенном этапе даже такое чисто буржуазное народное предприятие перестало устраивать капиталистов: им нужно было установить там настоящую капиталистическую эксплуатацию. Взялся за это Ю.Гринин (ныне убитый конкурентами). Способ его был прост: в бытность свою гуркаловским замом намеренно инициировал задержки зарплаты, чтобы спровоцировать голодных рабочих на продажу акций. Но, видимо, рабочие акции продавали неохотно, и тогда Гринин с целю завладеть контрольным пакетом инициировал дополнительную эмиссию акций. Но при этом… с Гуркаловым не поделился.

И тогда тот организовал выступления в защиту "народного предприятия". Рабочие были готовы выступить против жулика-буржуя и говорили об этом так: "Идет борьба не между двумя директорами. Идет борьба за комбинат. Один, пройдя путь от рабочего до директора, понимает, что комбинат для людей, а другой - пришлый - ему только деньги гони, они не пахнут".

Планировались и радикальные формы борьбы: например, рабочие планировали заблокировать здание, где должно было проходить незаконное буржуйское собрание "акционеров" и сорвать его. Купленный буржуями прокурор А.Ф.Катусев (тот самый, который несколько лет назад отказал в реабилитации Лаврентия Павловича Берия), угрожал: "В последнее время ведется подготовка так называемого акта протеста трудящихся в поддержку Гуркалова с применением красных флагов, транспарантов, сожжением газет и прочей аттрибутикой. Считаю своим долгом предупредить, чем такие мероприятия порою заканчиваются. Уместно будет привести статью 212 Уголовного кодекса Российской Федерации: "Организация массовых беспорядков, сопровождавшихся насилием, погромами, поджогами, уничтожением имущества"". Гуркалову также приписывали намерение "поставить у проходных танки", в случае, если так называемое "собрание акционеров" примет антирабочие решения.

Казалось бы, вот она - настоящая радикальная классовая борьба. Но… все ограничилось одними красивыми словами. Потому что "народный" директор предпочел скорее договориться с буржуями, чем доверить защиту комбината своим рабочим.

Вывод отсюда такой: в ситуациях, связанных с переделом собственности, та или иная буржуазная группировка может на какой-то отрезок времени оказаться и тактическим союзником рабочего класса - но они всегда будут стремиться остановить на полпути борьбу трудящихся, потому что они боятся организации рабочих больше, чем своих конкурентов. Поэтому борьба рабочих за свои права будет успешной только в том случае, если она будет неразрывно связана с борьбой за социализм.