Во второй половине октября и в ноябре стачечное движение в Москве не только не прекращалось, но, наоборот, революционная борьба масс продолжала развиваться. В строй забастовщиков вступали новые отряды рабочих. По решению I Всероссийского съезда почтово-телеграфных работников, собравшегося в Москве, работники почт и телеграфа объявили всеобщую забастовку работников связи. Это был ответ на циркуляр министра внутренних дел Дурново о запрещении союза и увольнении всех состоящих в нем служащих. 15 ноября съезд передал по всей стране телеграфом клич: “Бастуйте!”

На 3 декабря в “Аквариуме” был назначен митинг почтово-телеграфных служащих. Отряд казаков и наряд полиции преграждали вход в помещение. Собравшимся говорили, что градоначальник запретил митинг. Тогда присутствовавшие (около 3 тыс. человек) провели митинг тут же под открытым небом. Было решено продолжать борьбу.

Более организованный и систематический характер приобрела работа большевиков в войсках. В эти дни В.И.Ленин писал: “Революционный пролетариат добился нейтрализации войска, парализовав его в великие дни всеобщей стачки. Он должен теперь добиться полного перехода войск на сторону народа” (В.И.Ленин).

В ноябре начались революционные выступления солдат: восстания в черноморском флоте в Севастополе, в Кронштадте, волнения войск в Петербурге, Киеве, Харькове, Екатеринодаре, Ташкенте, на Кавказе, в Риге, Воронеже, Орле, Ставрополе, Пскове, Курске, Иркутске и других городах. Все эти революционные выступления были жестоко подавлены, но они еще раз вслед за восстанием на броненосце “Потемкин” показали реальную возможность перехода воинских частей на сторону революции.

Московский Комитет издавал массу листовок к солдатам, обращения к новобранцам, наконец, специальную газету “Солдатская жизнь”.

В двадцатых числах ноября военное начальство столкнулось уже с фактами прямого отказа солдат и даже казаков нести полицейскую службу. Команда вольноопределяющихся 2-го Ростовского гренадерского полка отказалась идти в народ на усмирение бастующих рабочих Москвы. Вслед за вольноопределяющимися от такого же наряда отказались и солдаты.

27-го ноября во 2-м Ростовском гренадерском полку начались значительные волнения. Солдаты арестовали офицеров, захватили оружие, избрали революционный комитет.

Волнения в воинских частях сопровождались, по примеру московских рабочих, избранием депутатов от солдат. Депутаты устанавливали связь с военной организацией Московского Комитета (встречи проходили на конспиративной квартире) и с рабочими близких к казармам предприятий.

...День 5 декабря показал, насколько велик был авторитет большевистской партии, и продемонстрировал боевой дух московского пролетариата накануне восстания, когда ему предстояло решить исторический вопрос: начинать или не начинать решительный бой против царизма, за демократическую республику. С утра на большинстве заводов и фабрик проводились митинги и собрания. Попытки меньшевиков сорвать решение о восстании терпели провал. Рабочие дали решительный отпор разлагающей проповеди меньшевиков и единодушно высказались за немедленное, решительное выступление против царизма. Московские рабочие отвечали меньшевикам, хотя и другими словами, но по существу тем же, что высказал Маркс по поводу выступления героического парижского пролетариата в 1872 году: “Творить мировую историю было бы, конечно, очень удобно, если бы борьба предпринималась только под условием непогрешимо-благоприятных шансов”.

Приводя эту мысль К.Маркса, В.И.Ленин писал: “Он понимает, что попытка учесть наперед шансы с полной точностью была бы шарлатанством или безнадежным педанством. Он выше всего ставит то, что рабочий класс геройски, самоотверженно, инициативно творит мировую историю” (В.И.Ленин).

6 декабря вечером в доме 20 по Мясницкой улице состоялось историческое, четвертое заседание пленума Московского Совета рабочих депутатов. На заседании присутствовало 204 депутата от 134 предприятий, представители Всероссийской конференции железнодорожников, съезда почтово-телеграфных служащих... Депутаты от крупных заводов, фабрик, типографий докладывали о решениях рабочих собраний по вопросу о вооруженном восстании. Один из рабочих железнодорожных мастерских сказал: “Мы всю ночь ковали и куем оружие. Если вы и дадите приказ воздержаться от вооруженного выступления, мы все равно выйдем; рабочий класс готов биться, и Московский Комитет большевиков должен взять на себя руководство восстанием”.

Начался славный день 7 декабря 1905 года. С утра все члены Московского Комитета, агитаторы, пропагандисты, боевики были в районах – на фабриках и заводах, помогали местным организациям большевиков обеспечить дружное начало всеобщей политической забастовки. Утром же по фабрикам и заводам, типографиям и железным дорогам было распространено до 10 тысяч экземпляров первого номера “Известий Московского Совета рабочих депутатов”.

В 12 часов дня 7 ноября, точно по решению Московского Совета рабочих депутатов, со всех концов Москвы призывно понеслись заводские гудки и свистки локомотивов. Пролетарская Москва объявила решительный бой царскому самодержавию.

Рабочий Даниловской мануфактуры П.З.Хорьков вспоминает: “Первыми в этот день остановили работу металлисты Симоновской слободы. Снимая по дороге с работы пролетариев других предприятий, они огромной толпой подошли к нашей фабрике со стороны Москвы-реки.

В тот же день на Пресне поднялись рабочие Прохоровской мануфактуры и других фабрик и заводов.

Дружно выступили рабочие всех районов Москвы. Забастовало около 400 предприятий.

Прекратили работы все типографии. В забастовку вступило свыше 10 тысяч рабочих печатного дела. Не вышла ни одна газета.

В некоторых железнодорожных мастерских рабочие с утра были заняты изготовлением холодного оружия.

Прекратилось движение поездов и работа в мастерских на Ярославской, Казанской, Брестской, Курско-Нижегородской, Киевской, Окружной, Виндавской и Савеловской дорогах.

На грандиозном митинге железнодорожников оратор закончил свою речь словами: “Начинается не забастовка, а великая российская революция”.

Вслед за Москвой бастовали рабочие Нижнего-Новгорода, Самары, Ярославля, Костромы, Ростова-на-Дону, Екатеринослава (Днепропетровск), позднее Баку, Одессы и ряда других городов. Остановились Пермская железная дорога, часть Либаво-Ровенской, Полесской дорог, железнодорожные узлы Новороссийска, Киева, Риги и др.

“Однако забастовку не удалось распространить на всю страну, – она недостаточно была поддержана в Петербурге, и это с самого начала ослабляло шансы на успех восстания” (История ВКП(б). Краткий курс).

Существенной особенностью декабрьской забастовки в Москве был ее исключительно политический характер; экономические требования или не предъявлялись вовсе, или там, где они предъявлялись, носили второстепенный характер.

Политическая забастовка рассматривалась рабочими как пролог вооруженного восстания, решительного боя против самодержавия. Не случайно на многих заводах, в железнодорожных мастерских и механических цехах фабрик подготовка к забастовке и ее начало сопровождались изготовлением различных видов холодного оружия.

Рабочий кондитерской фабрики Эйнем Н.Андреев вспоминает: “Мы, слесаря, оттачивали, отпиливали всевозможные кинжалы, пики, клинки, – одним словом, все, что можно приготовить из металла и чем можно вооружить рабочих. наша механическая мастерская представляла из себя в своем роде арсенал, где изготовлялось оружие для поражения врага”.

Руководители движения, желая выиграть время для вовлечения в борьбу более широких масс, в первые дни проводили огромную агитационную работу и в меньшей степени занимались организацией вооруженного восстания, что замедляло момент перерастания стачки в восстание и давало противнику возможность взять инициативу в свои руки. Это было несомненной ошибкой, вытекавшей из того, что не было усвоено “глубокое и забытое оппортунистами положение Маркса, писавшего что восстание есть искусство и что главное правило этого искусства – отчаянно-смелое, бесповоротно-решительное наступление”. (В.И.Ленин).

Пролетариат Москвы требовал решительных действий.

Власти сделали попытку запугать рабочих и провели крупный налет на рабочий митинг в закрытом помещении. Театр и сад “Аквариум” были осаждены полицией и войсками. Вооруженных дружинников было всего человек пятьдесят, поэтому о серьезном сопротивлении не могло быть и речи. Было решено, что дружинники и все те, кому арест мог угрожать серьезными последствиями, попытаются уйти. Человек пятьсот, разобрав забор, перелезли в соседнее дворы и, отсидевшись там до утра, после снятия осады, разошлись.

Разгон митинга в “Аквариуме” вызвал огромное возмущение масс. В воздухе запахло порохом.

Исключительное значение для успеха вооруженного восстания имело положение в московском гарнизоне. Войска колебались, а гренадеры Перновского полка прямо заявили: “Если найдется такой офицер, который поведет нас расстреливать таких же наших братьев, земляков и товарищей, то пусть знает, что первая пуля будет пущена ему в голову...”

По заявлению генерал-губернатора Дубасова, только третья часть солдат московского гарнизона была надежна.

Однако главная задача – обеспечить переход войск на сторону народа – решена не была. Для этого одной идейной “обработки” войск было недостаточно. “В момент восстания нужна также и физическая борьба за войско” (В.И.Ленин).

Идейная “обработка” без активной физической борьбы за войско была недостаточна. Так, например, 9 декабря по Большой Серпуховской улице из Александровских казарм к типографии Сытина шел присоединяться к восставшим полк солдат с оркестром, игравшим “Марсельезу”. Рабочие послали им навстречу делегацию. Генерал Малахов прискакал к полку раньше делегации, сказал речь, обещал выполнить все солдатские требования, окружил полк драгунами, отвел в казарму и запер там. В.И.Ленин по этому поводу писал: “Малахов успел приехать, а мы не успели, хотя в два дня по нашему призыву встало 150 000 человек, которые могли и должны были организовать патрулирование улиц. Малахов окружил солдат драгунами, а мы не окружили Малаховых бомбистами. Мы могли и должны были сделать это, и с.-д. печать давно уже (старая “Искра”) указывала на то, что беспощадное истребление гражданских и военных начальников есть наш долг во время восстания... В момент восстания мы были не на высоте задачи в борьбе за колеблющееся войско” (В.И. Ленин).

Для рабочих Москвы 9 декабря явилось днем перелома. И революция, и контрреволюция переходили к более решительным действиям. На Тверской улице собралась толпа в 300-400 человек. Произносились речи. С двух сторон появились драгуны. Из толпы крикнули: “Братья, не трогайте нас, – переходите к нам!” Драгуны сперва проехали мимо, потом, окружив рабочих, открыли огонь. Толпа рассеялась. Человек пятьдесят укрылось в помещении трамвайной станции на Страстной площади. Драгуны подожгли павильон, выскакивающих на улицу убивали. Несколько человек сгорело.

Вечером 9 декабря на площади Старых Триумфальных ворот (площадь Маяковского) и у “Аквариума” на Большой Садовой улице появились первые баррикады.

Власти стали на путь кровавого подавления начавшегося вооруженного восстания. Получив данные о скоплении дружинников в училище Фидлера в Лобковском переулке и предполагая, что там находятся руководящие органы революционного движения московского пролетариата, военные власти окружили здание и предъявили ультиматум о сдаче.

Осажденные забаррикадировались. Началась перестрелка. Большевики-дружинники организовали отпор нападавшим. Однако силы были не равны. Нападавшие применили артиллерийское оружие. Несмотря на оказанное сопротивление, училище было разгромлено. Несколько дружинников ушли из здания по крыше и с боем вышли из окружения. Свыше 100 человек было арестовано, многие жестоко избиты драгунами.

Развернувшаяся вооруженная борьба и артиллерийский разгром училища Фидлера показали, что мирная забастовка кончилась и в порядок дня поставлен штык. В течение дня город покрылся сетью баррикад. Вооруженное восстание началось.

О ходе перерастания стачки в восстание В.И.Ленин писал: “От стачки и демонстраций к единичным баррикадам. От единичных баррикад к массовой постройке баррикад и к уличной борьбе с войском. Через голову организаций массовая пролетарская борьба перешла от стачки к восстанию. В этом величайшее историческое приобретение русской революции, достигнутое декабрем 1905 года, – приобретение, купленное, как и все предыдущие, ценой величайших жертв. Движение поднято от всеобщей политической стачки на высшую ступень”. (В.И.Ленин).

По материалам кн. 1905 год в Москве

Изд. Московский рабочий.1955