Пролетариат остается могильщиком капитала

Итак, «пролетарий - могильщик социализма», - утверждает в своей статье политзаключенный И.Данилов. («Голос труда» №4-5, I феврапя 2007 г.) (также «М» № 9 (275), 2006г.– ред.). На основании чего сделан такой вывод? Основная посылка автора в том, что при брежневском социализме государство действовало в интересах пролетариата, удовлетворяло его потребности одну за другой, а «пролетарии требовали все большей доли, пока не захотели получить все. В конце концов средства производства отдали в их полное распоряжение по их многочисленным требованиям (хозрасчет, акционирование, самоуправление, приватизация). Пролетарии добились того, чего хотели, стали мелкими собственниками, но затем согласно экономическим законам их собственность экспроприировал крупный капитал». На этом основании автор выражает сомнение в «последовательной революционности пролетариата». По мнению Данилова, факты показывают, что «пролетариат склонен к соглашательству и социал-реформизму».

Какие выводы сделал я на основании этой заметки. Первое – автор не ролетарий, участия в перестроечной борьбе за хозрасчет и подряд не принимал, а наблюдал за ней со стороны, причем невнимательно. Второе – классиков марксизма он читал также невнимательно и толком прочитанное не анализировал. И третье – ничего нового в выводе автора нет, это типичное маркузианство. Только вот Маркузе сделал вывод, наблюдая сытых, прикормленных за счет сверхприбылей из третьего мира наемных работников Запада, а какое отношение к этому имели рабочие СССР или пролетариат современной России?

Данилов пытается изобразить, что борьба рабочих времен перестройки – это борьба за раздел средств производства, своего рода борьба за капитализм мелких хозяйчиков. Нет, это была борьба не за владение «колесом от трактора», а за право распоряжаться результатом своего труда, а через это – за право участия в управлении делами бригады, предприятия и, в конечном итоге, страны. За право реально, а не декларативно стать правящим классом. Вот только борьба эта была стихийной, не выходила за рамки предприятия, в крайнем случае — отрасли, не получала идеологического и политического оформления. И это не случайно. Ленин говорил, что в своей борьбе рабочий класс не может подняться выше тред-юнионизма, что социалистическую идею в рабочую cредy должна внести интеллигенция. И какой бы успешной ни была борьба в рамках предприятий, вывести ее на взятие реальной политической власти может только пролетарская политическая партия. Но наша ингеллигенция не только не смогла дать идеологического обоснования борьбе трудовых коллективов, но и в полном почти составе перешла на сторону новой буржуазии, а КПСС все топталась в нерешительности, парализованная предательством руководства, пока не разогнали.

Нет, пролетариат в годы перестройки в полной мере доказал свою революционность. И 19 августа мы ждали, что ГКЧП пообещает нам выполнение наших чаяний на создание хозрасчетно-паритетных отношений с администрацией, призовет на помощь, объявит об организации отрядов Красной Гвардии. Уверяю вас, что в Барнауле хватило бы двух геологических отрядов, ожидавших выезда на заездку, чтобы разогнать всех этих рыжковых и сарычевых, и в Москве «лимита проклятая», услышав «фас», с большим удовольствием размазала бы по стенкам так называемых защитников Белого дома (образца 1991г. – ред. «М»).

А что мы услышали? Призыв сидеть по домам и не рыпаться да обещание не мешать капитализму возрождаться под прикрытием красного флага. Без командиров, оружия, знамени армии нет, мы отлично поняли, что никакого повышения нашего социального статуса нет, борьба за подряд и хозрасчет пошла псу под хвост, и стоит ли нас винить, что мы тоже приняли участие в разделе имущества. Кому как повезло. Ваучер, пять акций, геологический молоток, горный компас да кое-какая информация в голове — вот и все, что досталось мне. И вы хотите революционности от разбитой, деморализованной толпы, когда ее покинули даже старые лидеры масштаба предприятия, цеха, сумевшие наладить какой-то бизнес. Революция — великий пожиратель энергии, как сказал один из революционных деятелей, и неудавшаяся революция, какой стала перестройка, — еще больший.

Hо мне возразят – прошло уже 16 пет, неужели это срок, недостаточный для возрождения революционной энергии? В данном случае недостаточный. За прошедшие 16 лет пролетариат потерял в количестве и качестве. Наиболее энергичные его представители, в том числе бывшие заводилами во время перестройки, ушли из его рядов, кто в бизнес, кто в чиновники, кто – в профессиональные политики, причем часто – в ряды наших противников. Рабочие и инженерно-технические работники стали старше на 16 пет, а возраст отнюдь не способствует нарастанию энергии. Молодежь 90-х шла куда угодно — в менты, бандиты, мелкую буржуазию, но не на производство. Это во-первых. А во-вторых, начавшее возрождаться рабочее движение до сих пор остается без партийного руководства. Рабочее движение существует само по себе, коммунистическое – само по себе. Да и состав коммунистических организаций, в основном, не пролетарский. Пенсионеры, чиновники, мелкие предприниматели, студенты и только в конце: этого списка будут рабочие и инженеры с производства.

Но положение понемногу меняется. Начался рост численности пролетариата, началось его пополнение молодежью. И пусть молодежь выходит из школы напичканной идеалами свободного рынка, но столкновение с реальной жизнью быстро ставит мировосприятие в соответствие с твоим положением в мире. Народ левеет, и революционный потенциал пролетариата растет. Пока, на фоне несомненной стабилизации режима и общего экономического подъема в мире (? – ред.) он проявляется слабо, и власти надеются выпустить эту энергию паровозным свистком социал-реформистской «Справедливой России». Но это до поры. Кризис назревает, и тогда главное – не прозевать, направить народную энергию на завоевание подлинного народовластия, дать идею, соответствующую моменту.

Александр ЛОБАНОВ,

г.Барнаул