Кто могильщик социализма?
В газете «Мысль» (№8 (286) от
24-25 июля
На первый взгляд, тут нечего
обсуждать и уж, тем более, спорить! Ведь классики писали, что именно
пролетариат является могильщиком и буржуазии, и вообще эксплуататорских
отношений. Классики правы, но всё не так просто!
А. Лобанов, приводя в пример аргументы Данилова И. из статьи «Пролетариат –
могильщик социализма», подводит неутешительный итог: мол, Данилов не
пролетарий, участия в борьбе за хозрасчёт не принимал и вообще классиков плохо
читал. И тут же представляет свои аргументы, повторяя Данилова. Только другими
словами.
Что произошло в 80-х, начале
90-х годов с рабочим классом в СССР?
Данилов утверждает, что
«пролетарии требовали всё большей доли (в общественном продукте), пока не
захотели получить всё. В конце концов, средства производства отдали в их полное
распоряжение (хозрасчёт, акционирование) и т.д.» Данилов И. приходит к выводу,
что рабочие стали мелкими собственниками и, по законам капитализма, более
крупные хищники экспроприировали у них собственность, превратив опять в
пролетариев.
А. Лобанов, обвинив И. Данилова
в безграмотности, пишет то же самое: «Борьба (рабочих) была за право
распоряжаться результатом своего труда, а через это – за право участия в
управлении делами бригады, предприятия и, в конечном счёте, страны.
«Распоряжаться результатами
своего труда» эффективно, не создавая противоречий, можно лишь присвоив себе
средства производства, на котором и реализуется (совершается) этот труд. В
противном случае появляется противоречие. Средства производства – общественные,
следовательно, и результат труда принадлежит обществу. Но рабочие оспаривают
это, желая распоряжаться результатом труда. А что же сам труд? Какой характер у
него остался? Судя по наблюдениям И. Данилова и аргументам А. Лобанова,
характер труда рабочих не стал общественным, а остаётся частным,
капиталистическим.
Пролетариат – общественный класс
капиталистического общества. Он не имеет собственности, кроме своих рабочих рук
(знаний и умений). Свои рабочие руки он продаёт, нанимаясь к капиталисту,
который владеет средствами производства (станками). Пролетариат, работая на
этих средствах производства, производит продукт, часть стоимости которого
возвращается рабочему в виде зарплаты, для воспроизводства рабочей силы, часть
(прибавочная стоимость) изымается капиталистом и превращается в прибыль. В этом
суть эксплуатации. Рабочий производит больше, чем ему надо для воспроизводства
своей рабочей силы.
Пролетарий, как человек, по сути
имеющий в частной собственности свою рабочую силу, хочет продать её подороже. Капиталист, понятное дело, понимает, что покупая дороже рабочую силу, он уменьшает свою долю в
произведённом продукте. Налицо противоречие двух собственников. В этом суть
экономической борьбы. Ленин считал эту борьбу недостаточной, но говорил, что
сам рабочий не может подняться выше этой экономической борьбы. Политическую
борьбу в рабочую среду может привнести интеллигенция.
В чём суть политической борьбы?
Классики подметили, что рабочий может обойтись без капиталиста, а капиталист
без рабочего не может. Поэтому суть политической борьбы заключалась в
экспроприации капиталистов (ликвидации как общественного класса) и
экспроприации средств производства. В пользу кого
должна была произойти эта последняя экспроприация? В пользу рабочих? Нет! Ленин
пишет, что завод в собственности рабочего коллектива – это реакционно
и мелкобуржуазно. Экспроприация средств производства
должна быть проведена в пользу всего общества. И провести её может сознательный
пролетарий. Думаю, мелкобуржуазный по сути лозунг
«Фабрики – рабочим» был выдвинут с учётом этого сознания масс. Обобществления
средств производства тогда бы никто не понял. Как
видим, и в конце 80-х гг. мало кто понимал. Да и раньше, в 60-х – 70-х годах ХХ
века тоже самое. Рассмотрим психологическую суть
экономической борьбы пролетариата.
Приведу пример. Рабочий
производит продукта в день стоимостью 100 рублей. Капиталист платит зарплату 5
рублей, но для воспроизводства пролетарской рабочей силы требуется 10 рублей.
То есть на 5 рублей рабочий попросту голодает. Он начинает борьбу. Забастовка. Капиталист
теряет свои 95 рублей в день. Суть капиталистического
производства в постоянном расширении, в постоянном увеличении прибыли.
Капиталист несёт убытки. Он соглашается и начинает платить рабочему нужные для
воспроизводства силы 10 рублей в день. Но потребительские цены растут, и
рабочему уже надо 15 рублей в день. Опять забастовка… Это
одна сторона медали.
Капиталисту надо продавать свой
продукт. Выдумываются всё новые усовершенствования комфорта быта (порой мнимые,
а порой и безумные), агрессивно работает реклама, делает своё разрушительное
дело понятие «мода» и «престиж».
Капиталист использует свою
прибыль не только для модернизации (расширения) производства. Точно так же на
него давит «мода» и «престиж», и капиталист использует часть прибыли для употребления
своих потребительских прихотей. Рабочие (и всё общество) это видят. Многие ли
рабочие, наблюдая роскошную жизнь капиталистов, скажут: «Это безумие, очень
вредное и никому не нужное»? Будут и такие. Это сознательные рабочие, и их
мало. Основная масса, взирая на яхты и «ягуары» капиталистов, завидует им и
стремится к подобному уровню потребления. Как? Через ещё более дорогую продажу
своей частной собственности – рабочей силы. В XXI веке этот стремление
пролетариев стало формой массового психоза.
Я был в Италии и разговаривал с
местными рабочими судостроительной верфи. Один мне рассказал очень интересный
факт – толчком к забастовкам, в которых рабочие требуют повышения зарплаты,
служат не повышения цен на основные потребительские продукты, а желание увеличения
самого потребления. Машина, коттедж, полный набор бытового «счастья» в коттедже
и т.д. Вот в чём цель экономической борьбы западных рабочих. Есть ли границы в
расширении потребления? Вряд ли!
Согласитесь, эта экономическая
борьба за «счастье» потребления современных рабочих мало похожа на
экономическую борьбу за выживание, описанную Лениным в конце XIX – начале XX
века, хотя психологическая суть этой борьбы и тогда, и сейчас одна – потреблять
намного больше, чем надо для воспроизводства рабочей силы.
Мне могут возразить, сказав, что
сейчас XXI век и для воспроизводства рабочей силы нужно больше, чем в XIX веке.
Не могу с этим согласиться. Объективно – люди остались такими же, едят они не
намного больше, а работа, с учётом автоматизации производства, стала легче.
Значит, чисто физиологически, сейчас нужно меньше, чем раньше. Потребности в
одежде тоже не принципиально изменились. Но рабочие требуют всё большего. Включились субъективные факторы, навязанные
обществом потребления. (1)
А что произошло в СССР?
Произошла национализация,
обобществление всей промышленности. Т.е. произошла экспроприация всех
производительных сил в пользу всего общества.
Это был политический акт,
насильственный и никаким другим он быть не мог. Так разрешились противоречия,
накопившиеся в данный исторический момент, на данной территории. И если
сознание масс на тот момент доросло до понимания необходимости политической
социалистической революции, то общественное сознание в сфере изменения
производственных отношений явно отстало. Сложилась парадоксальная ситуация. На
обобществлённое производство рабочие продолжали наниматься по законам
капитализма, продавая свои рабочие руки как свою частную собственность.
Продавали так же, как они это делали и у капиталиста. Только в роли капиталиста
выступало всё общество (рабочее государство). Парадокс заключался в том, что
рабочие как бы нанимались сами к себе на работу.
Какое-то время подобный абсурд
был необходим. Шла пролетаризация села. Уходил в прошлое класс мелких
хозяйчиков-крестьян.
Но оставался
мелкособственнический дух, который подпитывался
товарным производством, товарно-денежными отношениями. Процесс изменения
сознания общества остановился и, в какой-то момент, пошёл вспять.
Обобществлённое производство не смогло породить общественного совокупного
рабочего, который производит общественный продукт для удовлетворения разумных
потребностей всего общества, через обобществлённый труд.
Советские рабочие так и не
поняли, что это такое. И партфункционеры не поняли
или не захотели понять. Они постепенно начали перерождаться в эксплуататорский
класс владельцев средств производства.
А рабочие продолжали по-пролетарски наниматься на работу. Мечтая об увеличении
зарплаты, «чтоб жить так, как на Западе рабочие живут». Согласитесь, такое
часто можно было услышать из уст рабочих в конце 80-х в СССР.
Желание получить право
распоряжаться результатами своего труда, о котором говорит Ал.
Лобанов, не имеет ничего общего с социализмом. Рабочие через это право мечтали
больше получать денег. Это был марш назад – к капитализму. К чему и пришли. И
рабочие помогали этому процессу. И лишь немногие понимали, что происходит. Но и
они были поражены иждивенчеством и нерешительностью. 70-летняя забота
Советского правительства сделала своё дело. Рабочие не боролись, не создавали
отряды Красной Гвардии, а ждали распоряжений ГКЧП. Об этом пишет Ал. Лобанов. Я рабочих не упрекаю, хотя доля их вины есть.
Итак, чтобы завершить
социалистическую революцию и сделать первые шаги к коммунизму, мало
пролетариату захватить политическую власть, экспроприировать средства
производства и всех мелких хозяйчиков.
Пролетариат должен
«экспроприировать сам себя», ликвидировав свою частнособственническую
психологию, разлагающий дух потребления, порождающие желание получать ещё
большую зарплату, присвоить себе результаты труда или средства производства.
Пролетариат должен превратиться
в совокупного общественного рабочего.
За 70 лет Советской власти
такого превращения не произошло, что мы видим из высказываний Лобанова.
Совокупный общественный рабочий будет порождён хорошо нам знакомым рабочим
классом. Он появится в недрах рабочего класса и потом захватит власть. Только в
этом случае можно говорить
Да, пролетариат – могильщик
капитализма. Но, победив и не изменившись в социалистическом обществе, он
становится реакционной обузой и превращается в могильщика уже социализма.
Яковенко
Андрей,
Украина