Малозначительные, казалось бы, эпизоды внушают мне надежду

Все чаще мы видим в среде трудящихся то, что называют буржуазной культурной гегемонией. С малолетства детям исподволь вдалбливают даже не мысль, а ощущение незыблемости и естественности существующего порядка вещей, подчинения, принуждения и неравенства. Опираясь на самые низменные человеческие инстинкты, отравляют сознание ядовитой смесью рабской покорности трусливой тягловой скотины, преданной и благодарной хозяевам-благодетелям и мясникам, с крайним эгоизмом, беспринципной жестокостью подлого и хитрого хищника, перегрызающего горло своему конкуренту в борьбе за жизненные блага, за подачки хозяев.

Причем эта смесь действительно самоубийственна для всех, кроме тех самых господ и хозяев, но лишь на первый взгляд противоречива. Это даже не «каждому – свое». На самом деле мы каждый день убеждаемся, как холуйская приниженность, скотская преданность государству и капиталу, в виде «патриотизма» или «верности», «лояльности» господам-буржуям-работодателям, дополняется и переплетается с предательством и подлостью по отношению к своим братьям по классу, проще говоря, к большинству окружающих людей.

В школьном учебнике по обществоведению черным по белому написано, что коммунисты – это такие люди…, ну, в общем, помните Шарикова из фильма – вот они такие уроды и есть. Вот ты задницу рвешь на занятиях, стараешься, а твой сосед по парте – ни хрена. В результате, когда вы подрастете, ХОЗЯИН наймет тебя, а не его (что, кстати, еще чаще всего и неправда); и это хорошо, справедливо, правильно, а главное, ужасно приятно и утешительно, потому что, как бы мало твой ХОЗЯИН не отвалил тебе от щедрот, найдется тот, кому еще хуже; и это бесхитростное незатейливое злорадство для бедных напрочь отшибает сомнения в самой необходимости ХОЗЯИНА.

На экранах телевизоров тошнотворная пошлятина сериалов и фабрик звезд перемежается сценами дикой жестокости патриотических боевиков, где бравые солдаты по приказам своих начальников-командиров истребляют всяческих «черных», «террористов» и прочих врагов или конкурентов своих господ.

Рабочие в цехах, где сквозь дыры в потолке на них льет дождь осенью и падает снег зимой, а спецодежду выдают только по большим капиталистическим праздникам, по указу начальства устраивают собрания, где клеймят позором «смутьянов» и «вредителей», распространивших на заводе листовки с информацией про положение в цехе.

Многие работники детского сада покорно (кстати, абсолютно бесплатно) по приказу строгого чиновника из «Единой России» распространяют среди родителей агитационные материалы. Более того, они страшно благодарны различным политикам, особенно единороссам, «очень помогающим» им в их бедственном положении, оплачивая раздачу предвыборных листовок на перекрестках в свободное от работы время и, за отдельную плату, – правильное голосование на выборах. Честность в их понимании – это долг по отношению к «заказчику», это – правильное голосование за полученные деньги; при этом ни о каком долге перед абсолютно беззащитными, находящимися в их полной власти детьми или перед их родителями, вынужденными так же работать целыми днями, они даже не задумываются. Ну, разве что побаиваются, что те заведующей нажалуются. По указанию той же заведующей они вступают в профсоюз, возглавляемый, естественно, ею же.

И вот я думаю: на что же реально опираться, на что ориентироваться в людях? Допустим, сегодняшняя зыбкая, очень условная и актуальная только для крупных городов стабильность (когда человек, в частности, рабочий на заводе, имеющий свое жилье, не слишком большую семью, не болеющий, не теряющий работу, не претендующий на качественное питание, мед. обслуживание или образование для себя или своего ребенка, скорей всего от голода и холода не загнется) скоро рухнет. Возможно, тогда произойдет социальный взрыв? Хотя бы элементарное чувство самосохранения поднимет людей на борьбу, не даст вновь загнать себя в могилу или стойло? И что может послужить основой для перерастания пролетарского бунта в социальную революцию?

Уже сейчас, даже среди совершенно забитых, самых низкооплачиваемых слоев пролетариата наряду с покорностью и страхом потерять даже то, что имеешь, бродит, может быть, неосознанная еще, зачастую безадресная, злоба, ненависть и тоска. Чаще всего, она направлена на самого себя, лузера, неудачника, не сумевшего выбиться в люди, которого «имеют», потому что у него не получилось «иметь» других. Иногда на окружающих, таких же, как ты, или оказавшихся в еще более тяжелом, зависимом от тебя положении. Я часто слышу подобные рассуждения от своих коллег, воспитателей (!) детского сада. Наша повариха тоже ненавидит свою жизнь и все вокруг. Недавно ее сына забрали в армию, с тех пор она запила. Как-то она так нажралась с утра, что забыла приготовить обед. На мой отчасти риторический вопрос, мол, а детям то что есть теперь, она иронически предложила: «А пусть ... сосут». Специально отмечу, что предложение относилось к пролетарским детям, т.к. буржуи или просто более-менее обеспеченные люди в наш садик своих детей не отдают.

Иногда эта ненависть направлена на «внешних врагов» – кавказцев, вообще «черных», «чурок» и т. д. Нянечка в моей группе – молодая девушка, приехала из деревни с мужем и ребенком. Муж – слесарь на заводе, пацан ходит в соседнюю группу. Она получает около четырех тысяч, при переработках, работе на несколько групп, выходах в выходные на уборку и т. д. иногда получается ближе к пяти. Живут они во многом за счет продуктов, остающихся (или недоданных) от дневного рациона детей в нашей группе, которые она приносит домой. Она ненавидит вообще всех «нерусских», считает «бить их надо, всех убивать»; причем даже не то, чтобы она винила их во всех своих бедах или несчастьях России, просто «чего они тут понаехали к нам, пусть убираются…». (Замечу, что ничего подобного я не встречала у молодых или среднего возраста, уважающих себя квалифицированных рабочих. Я говорю именно об истерической ненависти, а не о встречающихся иногда националистических предрассудках, которых люди, кстати, обычно стесняются, как вредных привычек). Так вот, можно ли перенаправить этот протест, эту ненависть со «всех вообще» или с национальных врагов на классовых? Возможно ли? И вообще, нужно ли? Не являются ли подобные люди, пусть самые обездоленные и несчастные во всех смыслах, сами врагами, во всяком случае, пособниками классовых врагов, извиняюсь за такие штампы. Честно говоря, я думаю, что как раз и являются, при том, что я лично нахожусь в приятельских отношениях со многими из них.

Потому что я знаю, что уж «учиться» тут абсолютно нечему и солидаризироваться не с чем. На что вообще можно ориентироваться? Мне близка марксистская точка зрения, что квалифицированные рабочие не на упадочных, а на развивающихся промышленных предприятиях, в силу своей организованности, самоуважения, сплоченности, самого производящего характера своего труда и должны стать двигателем социальной революции, основой нового общества, основным объектом агитации и пропаганды сейчас. Есть ли не вообще в абстрактном человеке, а в конкретных современных людях – разобщенных, замордованных, озлобленных, – какие-то предпосылки, неиспользованные возможности для иного существования, для революционной борьбы, для солидарности, самоуправления, самоорганизации? Тот аргумент, что, мол, если нет, так что ж – скоро кранты вообще всему, тут, по-моему, не проходит.

В то же время какие-то малозначительные вроде бы эпизоды внушают мне надежду. Как-то, изучая в садике с ребятами разные работы и профессии, я попросила родителей рассказывать детям, чем они занимаются на работе, чтобы ребенок, во-первых, лучше понял суть той или иной профессии на живом примере своих папы или мамы, во-вторых, еще больше бы зауважал своих родителей, выполняющих такое важное, трудное и полезное людям дело, как уборка улиц или производство автобусов, лечение людей или строительство для них домов, ну и так далее.

А поскольку в нашем вообще-то заводском микрорайоне рядом с загибающимися заводами процветает казино и куча более мелких игровых клубов и подобных притонов, многие родители как раз и работают там – кто уборщицей, кто охранником, кто барменом, кто крупье, кто – так, на подхвате. Кто-то даже с высшим образованием. И ходить далеко не надо, и зарплата несравнима с зарплатой рабочего или инженера. Так вот, эти люди почему-то не могут рассказать своим детям, каким нужным и важным делом они занимаются на работе, мучительно стесняются, что ли. Видимо есть естественный стыд обычных, вполне конформистски настроенных людей, не потерявших при этом еще человеческий облик и неосознанно стесняющихся своей роли наемных холуев у богатых бездельников.

Или еще. Недавно я была на курсах повышения квалификации для воспитателей детсадов. На одном из занятий преподаватель попросила заполнить анонимные анкеты с одним единственным вопросом: какими хотели бы Вы видеть детей в своей группе? Потом зачитали ответы. Результаты анкетирования меня совершенно поразили. Все хотели, чтоб дети были смелыми, общительными, веселыми, с чувством собственного достоинства, добрыми, бескорыстными, умными, независимыми, смешливыми, развитыми, любопытными, ласковыми, умели дружить, умели постоять за себя и защитить слабого, не ябедничали. Я написала, кстати, справедливыми. Из более чем 30 ответов, только один был «послушными». Т.е. мы, зачуханные какие-то тетки-воспиталки, в общем, описали такой вполне себе либертарный идеал человека в анархо-коммунистическом обществе. Значит, это не выдумка неких идеалистов, не результат коммунистической пропаганды, а совершенно естественное представление обычных людей о том, каким должен и может реально быть человек. А ведь стать таким он может именно в процессе самоорганизованного сопротивления, в процессе социальной революции, в коммунистическом обществе. На это и надо, наверное, опираться.

Действительно, когда видишь маленьких детей, абсолютно разных, непохожих друг на друга, живых, потрясающе интересных, не лишенных еще человеческой индивидуальности, не превращенных еще железными законами капитализма в наглых распорядителей или тупых покорных рабов, понимаешь смысл фразы, что из капиталистического «неравенства одинаковых» человек перейдет в результате революции к коммунистическому «равенству разных». В противном случае просто перестанет быть человеком в самом обычном смысле этого слова.

Ольга Смирнова,

по эл. рассылке Сибиркой

конфедерации труда (СКТ)