Дураки ли прокладывают «дороги»?

Из стенограммы «круглого стола» на тему «Законопроект о добровольности ЕГЭ». 5 марта 2008 года (в сокращении)

Смолин О.Н., председатель движения «Образование для всех», депутат ГД РФ. По оценкам социологов количество людей, недовольных работой школы растёт. Конечно, дело не только в едином государственном экзамене, но, думаю, что и в нём тоже. Прежде все международные организации признавали, что уровень нашего образования по естественным и математическим дисциплинам всегда был выше среднеевропейского, а опрос примерно годичной давности показал, что 28 процентов российского населения полагают Солнце спутником Земли, то есть живут в докоперниковскую эпоху, и 33 процента населения убеждены, что если радиоактивное молоко прокипятить, то радиоактивность исчезает.

С древних времён, со времён возникновения цивилизации, образование в той или иной степени решало три основные задачи: задача подготовки будущего работника, задача воспитания гражданина, задача многостороннего развития личности. И здесь система единого государственного экзамена явно приносит вред.

Трубовской Я.С., председатель Совета директоров школ. Что это вдруг проблема школьной отметки стала в центре внимания всего общества? С чего это вдруг бесконечные дискуссии, совращающие общество и каждый педагогический коллектив, посвящены не действительно важным судьбоносным вопросам: каким быть отечественному образованию, как в современных условиях должно строиться взаимодействие школы и семьи, какую личность можно и нужно воспитывать, а ЕГЭ?

Проводимые реформы в течение почти 20 лет сводятся к организационным преобразованиям. При этом очевидно, что когда занимаются структурными, организационными делами, времени на работу не остаётся.

Семь лет тому назад на заседании коллегии министерства я спросил: представим даже, что оценки ЕГЭ будут объективны, но что при этом изменится в школе, в которой всё так ужасно и которая подвергается такой критике?

Не нужно ли думать в первую очередь над тем, что нужно сделать для того, что в школе коренным образом изменилось положение. А экзамен, сколь угодно эффективный, не может ничего существенно изменить. И если признать правомерной такую постановку вопроса, то становится непонятным, почему не проявляется настоящая обеспокоенность о школе. ЕГЭ же не только разрушает целостность и историческую предназначенность образования, но и направляет интересы государства и общества по ложному следу. И поэтому роль ЕГЭ разрушительна не только из-за насильственного навязывания системе образования, но и из-за того, что вытесняются действительно важные для отечественного образования проблемы на периферию государственного и общественного сознания.

Но в школах России не всё коррумпировано и плохо. Здесь выступят руководители школ, которыми с позиции самых высоких требований можно гордиться, и их отрицательное отношение к ЕГЭ отражает мнение тысяч профессионалов высочайшего уровня.

Шупер В.А., профессор РУДН, доктор географических наук. Абитуриентов из провинции стало больше, но за счёт чего? За счёт того, что из провинции поступают самые способные? Да нет, конечно. Самые кредитоспособные! Вместо того, чтобы начинать борьбу с коррупцией с немногих ведущих вузов, постепенно расширяя плацдарм по мере достижения результатов, мы спустили её вниз, сделав её настолько массовой, что вообще любое противостояние ей стало невозможно.

Гуськова Э.А., Центр образования №170, Москва. Я работаю в Юго-Западном округе, у нас 200 с лишним школ. Я не встретила ни одного из своих коллег – молодые директора, среднего возраста, моего возраста, кто бы приветствовал хоть каким-нибудь образом Единый государственный экзамен.

Раньше мы только один раз в пять лет переживали лихорадку аттестации. Сегодня учителя, не занимаясь ни программой, ни серьёзной методической, творческой работой с детьми, натаскивают, натаскивают на эти тесты... Развить память ребёнка важно. Но я думаю, что важнее развить его творчески, его логическое и аналитическое мышление. А разве ЕГЭ способствует этому? Безусловно нет.

Комков С.К., президент Всероссийского фонда «Образование». Сегодня практически решается судьба не просто образования в России, а решается судьба государства. Либо мы сохраняем традиционное, классическое, фундаментальное образование, каким всегда было российское образование, и чем, кстати, отличалось от многих других мировых систем, либо мы переходим на другой уровень образования – переходим к прикладной системе, которая предусматривает собой не подготовку человека, способного создавать интеллектуальный продукт, а подготовку квалифицированного потребителя неких услуг, которые будут разрабатываться и создаваться другими людьми.

Фурсенко, встречаясь с активистами движения «Наши», прямо обозначил эту задачу. Он сказал: да, сегодня главной задачей развития образования в России является подготовка квалифицированных потребителей.

Фактически это является квинтэссенцией всего, что делает сегодня Министерство образования. А единый государственный экзамен – это всего лишь инструмент, при помощи которого будет осуществляться политика перевода всей системы образования на прикладные рельсы.

В 2005 году Бил Гейтс на Конгрессе американских губернаторов сделал сенсационное заявление. Он сказал: американская школа умерла. Умерла потому, что она перестала готовить производителей интеллектуальных продуктов. Она превратила своих выпускников в потребителей, неспособных ничего создавать.

Сегодня мы вынуждены констатировать тот факт, что, погубив классическую фундаментальную систему российского образования, мы фактически губим главный фундамент развития нашего государства. Недавно была озвучена довольно красивая и очень яркая доктрина развития нашего государства до 2020 года. Главная задача, которая там поставлена, это развитие на основе экономики знаний, переход на новый, инновационный, путь развития. Извините, с кем мы можем этот инновационный путь развития осуществлять? С потребителями, которые будут методом «угадайки» тыкать и угадывать в тестах правильный ответ, или с теми ребятами, которые готовы размышлять, готовы творить?

Главная геополитическая задача, которая сегодня решается в отношении России, – превратить нас в страну третьего мира. Мы идём вниз по ведущей вверх лестнице. Мы входили в «пятёрку» ведущих стран в системе образования. Сегодня мы занимаем 27-ю позицию. И с каждым годом мы сдаём и сдаём, и сдаём..

Нам предлагали миф о том, что ЕГЭ приведёт к полной доступности высшего профессионального образования для ребят из самых отдалённых областей и регионов нашей страны. При этом забыли сказать, что ежегодно процент бюджетных мест сокращается на 6-8-10 процентов. Причем сама идея ЕГЭ была напрямую связана с идеей ГИФО. Говорили, что в зависимости от того, какое количество балов вы наберёте, вы получите наполнение этого самого именного финансового обязательства. Сегодня, даже если вы сдаёте прекрасно этот ЕГЭ, никто вам не гарантирует прибытие к месту учебы, допустим, с Сахалина или с Камчатки, жильё вам здесь никто не предоставит. 60 процентов студентов, обучающихся на дневных отделениях вузов, не имеют мест в общежитиях. Стипендия, которую получают студенты, не пригодна для того, чтобы на эти средства существовать. Даже на повышенную стипендию в 1200 рублей попробуйте сегодня прожить в Москве. То есть практически мы перешли к полностью платному образованию, к самообеспечению, и при этом мы продолжаем настаивать на ЕГЭ.

При внедрении ЕГЭ степень коррупции возрастёт в разы, она просто перейдёт на другие этажи. Я, кстати, не понял до сих пор, чем же закончилась история с ленинградским мальчиком. В прошлом году мы с вами были свидетелями грандиозного скандала, когда результаты единого государственного экзамена продавались за сутки до проведения этого самого экзамена на всех станциях метро в Санкт-Петербурге, в Москве, продавались через Интернет. И невозможно определить, каков процент тех, кто сдал реально экзамен, а кто автоматически проставил галочки, купив этот результат. Скандал усугубился тем, что фактически в дальнейшем свидетельство о сдаче ЕГЭ выпускники не получили во время, и в результате многие из них оказались за бортом вузов, в которые мечтали поступать.

Еще один криминальный факт. Почему-то руководство Рособразования и Рособрнадзора решило, что оно выше законодателя, и пошло по пути совершенно преступному, заставляя в обязательном порядке сдавать ЕГЭ ещё до момента вступления в законную силу закона о едином государственном экзамене. Так, в 2008 году все московские школы обязаны сдавать на все сто процентов единый государственный экзамен (по закону – с 2009 – ред.). На каком юридическом основании всё это осуществляется? И ради чего весь сыр-бор? Ответ на этот вопрос весьма прост. За истекшие годы на проведение единого государственного экзамена только из средств федерального бюджета было потрачено 370 миллионов долларов США. Не слишком ли большую роскошь мы допускаем, раскладывая эти деньги по карманам чиновников, по карманам тех, кто крутится и живёт за счёт этого самого ЕГЭ? Пора, может быть, задуматься над тем, чтобы прихлопнуть воровскую кормушку и закончить с этим сомнительным экспериментом?

Трошин А.П. директор Виноградской школы № 38 Краснодарского края Крымского района. Я учителем работаю уже 52 год, директором – 33-й. Я не знаю ни одного директора из нашего района, ни одного учителя и ни одного ученика, который бы аплодировал этому экзамену. Это и огромная психологическая нагрузка для учащихся. Многие бросают десятые классы, потому что боятся ЕГЭ. И учебный процесс, что самое страшное, не развивающий, не обучающий, а всё сводится к натаскиванию. К тому же большая беда, что сейчас вводится новая система оплаты труда, так называемое нормативно-подушевое финансирование, которое тоже разрушает школы. Оплачивают труд учителей по совершенно немыслимым схоластическим формулам. Чтобы получать большую зарплату, учителя вынуждены иметь как можно больше учеников, превышая все санитарно-педагогические нормы.

Абрамов А.М, член-корреспондент Российской академии образования. Система, ориентирующая на ЕГЭ, испошляет весь учебный процесс, задаёт ложные ориентиры. Потому что другого способа изучать математику, кроме как решать задачи по математике нет, точно так же, как другого способа учить русский язык, кроме как читать, думать, слушать, писать, тоже никто не придумал. Список можно продолжить, и есть у меня авторитетные специалисты по химии, по биологии, по физике, у них есть множество своих аргументов. Так что если дело закончится экзаменом только по физкультуре для боксёров-заочников, я не очень удивлюсь.

Четыре года назад я занимался активно коллективным письмом в адрес Президента – «Нет разрушительным экспериментам образования». Его подписало около 100 членов разных академий, всего 420 человек, в том числе, очень много известных имён. Совершенно поразительная вещь. Вопреки законам Российской Федерации, когда через месяц на письмо трудящихся должен быть получен ответ, никакого решительно ответа от Президента не было...

Покойный академик Львов сказал за год примерно до смерти, что раньше в России было две беды: дураки и дороги. А сейчас есть третья: дураки прокладывают дорогу. Я думаю, что отнюдь не дураки, это вполне убеждённые люди «прокладывают дорогу» нашему образованию.

Думаю, что это часть других общих процессов, касающихся не только школ, что речь идёт о глубокой порочности системы принятия решения. В Уголовный кодекс пора внести статью о групповом надругательстве над здравым смыслом, об ответственности власти за безответственное решение..

Смолин. Скажу в заключение. Действительно, если мы считаем, что нам нужно формировать квалифицированного потребителя, то да, тестовая система хороша. Квалифицированный потребитель должен прийти в магазин и выбрать один товар из четырёх, как несчастный школьник, который сдает ЕГЭ в тестовой форме. Но правильна ли постановка этой задачи? Я возвращаюсь к тому, с чего начал. Я глубоко убеждён, что нет. И что в XXI веке нам нужен другой человек, совершенно другой.