На их гибель отзовутся тысячи сердец

 

Вся Москва, да и вся страна содрогнулась от произошедшей трагедии – убийства левого адвоката Станислава Маркелова и двадцатипятилетней журналистки Анастасии Бабуровой. Содрогнулась тем более потому, что стало понятно – это не единичное варварство единичного злодея. Это звено в бесконечной цепи жутких, не только чрезвычайно горестных, но и не менее унизительных для народа зверств расплодившихся нелюдей. Расплодившихся на почве капиталистической бездуховности и пропитавшего всю нашу жизнь криминала, воспроизводящих себя и неистребимо размножающихся на гнилье буржуазной действительности. Не дает успокоиться память о диком избиении месяц назад Химкинского журналиста Михаила Бекетова, расследованием чего занимался и Станислав Маркелов. И тут же, в Москве, несколькими днями ранее был забит до смерти 20-летний член НБП Антон Страдымов, как бы в годовщину такого же убийства другого юноши – Юрия Червочкина. Почти каждый день слышим мы о новых фактах нападения на рабочих и профсоюзных активистов, левых журналистов, молодых оппозиционеров. И вот новое злодейство! Думаю, надеюсь, что в головах многих товарищей пронзительно прозвучала мысль о невозможности далее попустительствовать разъедающей жизнь всего нашего общества язве и о необходимости включиться в реальное сопротивление.

Станислав Маркелов был известен многим из тех, кто пытался постоять за себя и за правду перед буржуазным судом с его фальсификациями и заказными делами. Он был и адвокатом первого политзалюченного-комсомольца Андрея Соколова, был близок и к делу Новой революционной альтернативы и предшествовавшему ему «Краснодарскому» делу. Кроме адвокатской деятельности, он написал немало статей, отражающих его гражданскую и политическую позицию. Он не был коммунистом, но многие мысли его статей вызывают к нему уважение и не могут не быть поддержаны и нами.

В одной из последних статей он говорит о смерти. Не о своей смерти, но сегодня сказанное там приобретает особое звучание. В некотором сокращении мы приводим эту статью Станислава Маркелова.

У нас и в Европе не только живут по-разному, но и по-разному умирают. Во всяком случае, общественную значимость вызывают абсолютно разные смерти, и последствия этих трагедий тоже чуть ли не противоположные.

Когда просматриваешь телепрограмму, создается впечатление, что Россия никак не может вырваться из глубокого и беспредельного траура… (по Алексию II – ред.). Церковь – общественная организация. Почему вся страна должна впадать в траур из-за смерти главы общественной организации? По официальной статистике, воцерковленными у нас являются 4% граждан, для остальных верующих церковь – это скорее дань традиции. Но если включаешь телевизор, такое ощущение, что мы живем при теократической деспотии, и никаких событий, кроме доставки икон и чьих-то мощей из одного пункта поклонения в другой, в нашей стране не происходит. А уж смерть Алексия обязана быть личным горем каждого...

Безусловно, смерть главы главенствующей конфессии — важное общественное событие, и очень бы хотелось, чтобы оно стало поводом для обсуждения серьезных вопросов. Например, мог ли Алексий, возглавляя церковь в самом проблемном советском регионе – Эстонии, добиться таких церковных высот без крепкого сотрудничества с компетентными органами? Особо циничные граждане уже тихонько напевают себе под нос песенку Пугачевой: «Ах, какой был мужчина, настоящий полковник». Или как с христианскими ценностями связан безакцизный провоз спиртного и табака, на чем богатела церковь в 90-е годы? Вроде алкоголь и курево пока у нас не заменили ладан и не стали предметом церковного культа. Можно было бы еще порассуждать на тему, точно ли все деньги, собираемые чуть ли не путем государственного рэкета со всей страны, пошли на храм Христа Спасителя, в котором столь торжественно отпевают усопшего? Или же на эти деньги можно было построить целый городок из таких храмов? Но вместо ответов на эти и еще многие другие вопросы нам показывают реалити-шоу, делая из интимного вопроса смерти человека и личного горя его близких и родных чуть ли не сериал «похороны за стеклом».

На фоне желания немедленно причислить Алексия к святым замечательно выглядят российские комментарии на события в Греции по поводу трагической гибели подростка от пули полицейского. Вся аналитика официозной журналистики примерно сводится к двум посылам: «они там с жиру бесятся» и «они с ума посходили, устраивают столько шума из-за гибели какого-то молокососа»... Только можно ли «беситься с жиру», подставляя себя под водометы и пускаемый полицией газ? Если бесится с жиру греческая молодежь, то почему вся страна поддержала их требования, объявив всеобщую забастовку? Или что, страна сама сошла с ума и решила коллективно взбеситься с жиру?

Даже вошедшее в нашу официальную догму противопоставление российской духовности и западной распущенности в данном случае никак не выполняется. В Греции тоже православие, и страна настолько пропитана принципами именно православного христианства, что может послужить примером даже для российских радетелей церкви.

Попробуем сами объяснить, почему у нас и в Европе такое разное отношение не только к жизни, но и к смерти.

В России (современной – ред.) важен официальный статус человека. Чем выше он забрался по иерархической лестнице, тем больше ему уважения, и, как сейчас выяснилось, тем активнее ему приписывают святость. Святым у нас становятся по должности, и ожидание нового патриарха похоже на чаяние нового святого. Газеты прямо пестрят заголовками: «В ожидании нового духовного отца». Причем это газеты не церковные и не религиозные, а самые что ни на есть светские и даже развлекательные...

По государственной доктрине власть безгрешна и окружена ореолом абсолютной самоценности. Те, кто добился в ней высшей ступеньки, сразу становятся отцами нации и святыми по статусу. Мы точно следуем византийским правилам, где каждый новый император автоматически становился святым. В эту доктрину никак не вписывается, что смерть простого подростка может стать общенациональным событием, а на его похороны без всякой рекламы и круглосуточных репортажей по телевидению соберутся 5 тысяч человек. У нас личная инициатива должна быть санкционированной, иметь государственную поддержку и всестороннее освещение в СМИ. Вот тогда получится «хорошо организованное стихийное личное горе каждого россиянина»...

Во многом правильно. И все-таки не совсем. Трагический уход из жизни Станислава и Анастасии заставил учащенно биться многие и многие сердца, всколыхнул многих доселе дремавших. К месту их гибели уже на следующий день пришли с цветами сотни людей. Возможно, что на похороны придут тысячи. Но лучшей памятью этому честному и искреннему человеку станет наша непримиримость к буржуазному строю, порождающему злодейство.

Подготовила

 Н.Глаголева