Кто в героях у ЭРЭФ-ии

А.В. Колчак (1873-1920) пожалуй, самый жестокий вожак русской контрреволюции. Образование получил в Морском корпусе, но до Первой мировой войны особенно в чинах не продвигался.

На рубеже XIX и XX века вся Европа, в том числe и Россия, стали проявлять активный интерес к освоению Севера, Северного морского пути. Плыли английские, австро-венгерские, американские экспедиции. Но в России работа по изучению Севера, за которую отвечал Колчак, была поставлена крайне плохо. Вот что писал об этом выдающийся советский исследователь и организатор изучения Арктики Отто Юльевич Шмидт: «дореволюционная Россия принимала сравнительно слабое участие в экспедициях XX века. Смелые люди находились, но убожество снаряжения их экспедиций, равнодушие, а иногда и помехи со стороны правительства, общая обстановка гниющей царской империи обретала их на гибель. Так погибли Русанов, Брусилов, Георгий Седов, пытавшиеся на небольших судах проникнуть на север». Нет никаких данных, что Колчак принес какое-нибудь улучшение в работу по исследованию Севера. Наоборот, документально известно, что он непосредственный виновник гибели экспедиции барона Толля, открывшей в 1913 году Северную землю.

«Славу и награды» принесла Колчаку Первая мировая война. В начале войны он командовал минным дивизионом Балтийского флота. И хотя минные заграждения Моонзундского пролива не помешали флоту Германии попытаться прорваться через Балтийское море к Петрограду, Колчак продвигался в чинах и к 1916 году стал вице-адмиралом и командующим Черноморским флотом. В феврале 1917 г., после свержения царя, Колчак, фанатичный монархист, сформировал команду «ряженых».

Переодетые в форму черноморских матросов бывшие полицейские по его приказу ездили по России, по флотам и фронтам. Лжематросов разоблачили балтийцы. Севастопольский Совет рабочих и матросов лишил их мандатов, а самого Колчака отставил от командования и изгнал из Севастополя (революция дала такое право).

Колчак приехал в Петроград, где черносотенная лига офицеров поднесла ему почетный адрес, но Колчак «разобиделся на всю Россию». Он ушел с русской службы и завел тайный торг с английскими и американскими властями - кто больше даст за его переход к ним на службу. Больше дало английское правительство. Оно повысило его в звании, сделало полным адмиралом и предложило ему командовать сухопутными войсками в Месопотамии (Ирак).

Но Колчак в Месопотамию не уехал, а примкнул к заговору Корнилова. Он намечался в морские министры «правительства» Корнилова.

После разгрома заговора Корнилова горячий поклонник и Корнилова, и Колчака - Керенский отправил его в США, как специалиста по минному делу. Он уезжал с планом установления военной диктатуры в России. План вызревал в среде самой реакционной – обуржуазившихся помещиков, реакционных офицеров-монархистов. Вся эта масса люто ненавидела трудящихся, пытающихся лишить их привилегий.

После 25 октября 1917 г. план-заговор начал работать. В революционном Петрограде стали возникать крупные и богатые контрреволюционные организации. Сначала это был «Правый центр», опиравшийся на Германию, а затем в мае-июне 1918 г. «Национальный центр» на содержании у Атланты. В последний входили многие члены будущего «правительства» Колчака. Тогда же, в 1918 г., во Владивостоке английский генерал Нокс создает базу контрреволюции.

Но все-таки Колчак не имел бы даже временного успеха, если бы не получил военную силу – войска белочешского мятежа. Корпус из чешских военнопленных, охотно сдававшихся русским в годы Первой мировой войны, начало готовить еще царское правительство. Предполагалось, что он будет воевать на русском фронте. Но после Февральской революции чехословацкий корпус запросился на родину. Уже советское правительство 28 мая 1918 г. договорилось с чехословаками о том, что корпус разоружится и уедет во Францию через Владивосток.

Агитаторы Антанты во главе с послами Англии и Франции сумели обмануть значительную часть чехословацких солдат, склонить иx к мятежу против Советской власти. И 26 мая 1918 г. корпус взбунтовался вдоль всей Транссибирской дороги. Антанта открыто, официальной нотой, поддержала мятежников.

Это был страшный удар в спину Советской власти. При поддержке чехословаков свергали выбранные народом советы. К власти приходили местные «правительства» из меньшевиков и правых эсеров. Советских войск на огромной территории от Самары до Иркутска было крайне мало. Красная Армия только формировалась, да и зажиточное сибирское крестьянство поначалу поддержало переворот.

Антанта сначала более или менее равномерно поддерживала все антисоветские силы, но, убедившись, что меньшевики и эсеры с Советской властью не сладят, в июле 1918 г. перешла в наступление. Российское Приамурье и Приморье были прямо оккупированы американскими и японскими интервентами, дорога Колчаку была открыта.

Белочешский корпус развернул наступление на Запад. Во время непродолжительного захвата Казани он украл хранившийся там золотой запас России и впоследствии передал его Колчаку (часть запаса увезли в Москву красные партизаны).

Колчак, направляясь из США в Россию, по дороге заехал в Японию, где получил 4 миллиона иен на борьбу за власть. А в Сибири правоцарский переворот сверг эсеровские «правительства» и призвал Колчака. Переворот был кровавый. Тайная организация офицеров-монархистов – опора Колчака – вполне «успешно» расстреливала на берегу Иртыша своих бывших союзников – меньшевиков и эсеров, в том числе членов Учредительного собрания. На два года в Сибири установился режим кровавой офицерской диктатуры.

Формально при «верховном правителе Сибири» (так называл себя Колчак) существовало «правительство» и министерства, даже министерство труда, но фактически никаких законов не существовало. Все законы Советской республики были отменены, а вместо них царил ничем не ограниченный произвол монархистской военщины.

Сам Колчак старательно играл в абсолютного монарха. Слова «верховный правитель» писались с заглавной буквы, как некогда «Государь всея Руси». Но колчаковский режим был много страшнее того, что было даже при царях.

В захваченных районах Урала и Сибири Колчак назначал воинских начальников, имеющих право выносить смертные приговоры. Такое же право имели военно-полевые суды и офицерские «тройки».

В восстававшие против него районы Колчак слал карательные экспедиции, в которых свирепствовали казачьи атаманы Семенов и Анненков, генералы Розанов, Красильников и Волков. Были расстреляны, повешены, запороты до смерти многие тысячи трудящихся.

По официальным данным канцелярии Колчака только в Екатеринбургской губернии было расстреляно не менее 25 тысяч человек (к сведению тех, кто всю убыль населения в годы гражданской войны валит на большевиков). В Кизеловских угольных копях было pacстреляно и заживо похоронено около 8 тысяч человек; в Тагильском и Надеждинском районах замучено около 10 тысяч человек. Около 10% населения Урала и Сибири были подвергнуты жестокой и унизительной порке. Восстановленная охранка наполняла тюрьмы, сожжение восставших сел стало нормой.

«Правительство» Колчака широкой рукой раздавало субсидии капиталистам на многие миллионы. Иностранцам щедро передавали не в концессию, а в собственность, участки железных дорог, заводы, пароходства и т.д. За оружие Колчак платил Антанте русским золотом.

Видимо, денежные ресурсы Колчака натолкнули Атланту на идею сделать его координатором всех антисоветских сил в России. В 1919 г. генеральный штаб Атланты считал войска Колчака своей главной ударной силой в России. Колчак сделал Деникина своим заместителем и платил ему. Он же передал миллионы краденых рублей Юденичу для организации похода на Петроград. А в Париже у него появилось представительство, где видную роль играл знаменитый террорист, правый эсер Борис Савенков, предавший своих товарищей.

В Сибири рабочие голодали, они лишились даже тех прав, которые были в царской России. Профсоюзных организаторов, случалось, и пороли публично. Крестьяне, к которым Колчак применял политику Столыпина, разорились. Вся Сибирь стонала.

Успехи Колчака были мнимые. Гнев народа нарастал. Отдельные рабочие и крестьянские восстания стали сливаться в партизанскую войну. У сибирских партизан появился организатор – большевик М.С. Кедров.

На сопротивление народа колчаковцы ответили настолько жутким террором, что даже их вчерашние союзники – правые эсеры публично отказались от поддержки Колчака. Они призвали своих сторонников прекратить борьбу против Советской власти и выступить совместно с ней против Колчака. В ответ на это в мае 1919 года ВЦИК РСФСР вынес постановление о том, что правые эсеры исключаются из списка врагов народа.

Единственно, кто твердо поддерживал Колчака, была православная церковь. Религиозные фанатики создавали «иисусовы полки», «дружины святого креста», свирепствовавшие над народом, но серьезной военной силой они не были.

Предчувствуя поражение Колчака, его союзники из Антанты настойчиво потребовали платы за услуги. С Францией за партию оружия Колчак просто расплатился русским золотом. С Англией и США он рассчитался иначе. Специально созданная англичанами и американцами фирма «синдикат» согласилась предоставить Колчаку заем размером в 10 миллионов фунтов стерлингов сроком на полтора года в форме особого текущего счета. Но для его открытия колчаковское «правительство» должно было поместить в китайские и японские банки «золотой залог», т.е. весь остаток золота. «Золотые эшелоны» потянулись во Владивосток, а оттуда золото потекло в Шанхай, Гонконг и Осаку.

Тем временем, Красная Армия, окрепшая за полтора года, уже лучше вооруженная, со второй половины 1919 г. двинулась при поддержке партизан в освободительный поход, тесня Колчака из Сибири.

Из Омска он ушел в Иркутск, но оставил о себе такую память, что даже командование чехословацкого корпуса в ноябре 1919 г. отказалось от него. В своем отчете штабу Антанты представители корпуса писали так: «Под защитой чехословацких штыков местные русские органы (колчаковцы – авт.) позволяют себе такие дела, от которых весь цивилизованный мир пришел бы в ужас. Выжигание деревень, убийство русских мирных граждан целыми сотнями, расстрел без суда людей исключительно только по подозрению в политической деятельности составляют обыденное явление, а ответственность за все это перед судом народов целого света падает на нас за то, что мы, располагая военной силой, не воспрепятствовали этому бесправию» (цитата из книги П. Голинкова).

Последние дни колчаковщины были особенно страшны. В частности, были организованы убийства политзаключенных, даже пятнадцати-шестнадцатилетних подростков.

Но возмездие надвигалось неумолимо. 5 января 1920 г. в «столице» Колчака – Иркутске началось всеобщее восстание населения Сибири. В январе остатки разгромленного Красной Армией и партизанами войска Колчака сдались.

Командование чехословацкого корпуса подтвердило, что оно не хочет больше воевать с Россией, и просило советское командование пропустить корпус во Владивосток. Командование Красной Армии согласилось на это при условии, что белочехи разоружатся и выдадут Колчака. 15 января чехи выдали Колчака и уехали. Большевистский ревком, взявший власть в Иркутске, созвал комиссию, включавшую профессиональных юристов, для расследования преступлений Колчака и его «правительства».

В.И. Ленин очень хотел, чтобы Колчака доставили в Москву и судили гласным, открытым судом. Но это оказалось невозможным. Иркутск был полон бежавшей из центра буржуазией и бывшими колчаковскими офицерами. Среди них возник заговор с целью освобождения Колчака. Поэтому Иркутский ревком и командование Красной Армии, не желая пролития невинной крови при подавлении заговора, решили пойти на то, чтобы расстрелять Колчака и начальника его охранки Пепеляева (тоже палача из палачей). Как писал Иркутский ревком, «лучше казнь двух преступников, давно достойных смерти, чем сотни невинных жертв». 7 февраля 1920 г. они были расстреляны. Остатки колчаковских офицеров организовывали антисоветские выступления в Сибири еще до 1922 г.

Жизнь Колчака – длинная цепь предательств, изуверски жестоких убийств, воровства народного добра.

А с простыми колчаковцами Советская власть не стремилась расправляться. Известно, что один из них – Л.А.Говоров, в Советской Армии дослужился до звания маршала Советского Союза.

Ю.И.Аренкова

г. Москва