Будет большая сельская ярмарка
Говорят,
намерения у авторов ЕГЭ были благие. Возможно. Готов здесь — для пущей
краткости — не спорить и с тем, что, удайся царствие ЕГЭ в соответствии с планами,
получилось бы для народного образования много плюсов; даже больше, чем минусов,
— пожалуйста. Но посмотрим на первые же реальные плоды
обязательности ЕГЭ; они мало-помалу просачиваются в газеты. В лучшие вузы
пришли толпы абитуриентов с великолепными оценками по ЕГЭ — с нынешнего года
вузы обязаны таких абитуриентов зачислять. Вот только люди сдавшие, судя по
бумагам, русский язык на девяносто баллов из ста, не способны без ошибок
написать заявление о приёме в вуз, а иные и изъясняются-то по-русски еле-еле.
Специальность, к которой готовит вуз, этих людей не интересует: они шумными и
радостными роями налетают на приёмные комиссии любых сколько-нибудь престижных
вузов. Ничего, помимо корочек, пригодных для похвальбы, им от будущей альмы матер не требуется; не поместятся в вуз А, поместятся в вуз Б. Так что и до объявления результатов
приёмной страды можно было уверенно гарантировать: огромную долю бюджетных мест
(а почитать панические блоги членов разных приёмных
комиссий, так и все бюджетные места) займут эти люди с дутыми егэшными баллами.
Чтобы
понять, что иначе получиться и не могло, не нужно быть министром образования и
науки; видимо, даже лучше им не быть. Достаточно помнить старый анекдот про советского торгпреда, которому
в лондонском клубе сказали, что когда джентльмен говорит «очко!», ему верят на
слово: «И тут-то мне начало везти!» Вот и с дарованием неоспоримости оценок,
выставленных школой собственным ученикам, начало везти самым беспардонным. По
рассказам знакомых, да и по тому же рунету я знаю: и
в школах обеих столиц случалось, что учителя, например, не слишком тщательно
отбирали у ребят мобильники. Но до массовых подсказок и (или) подтасовок дело
всё-таки не доходило; в нынешнем году это пока ещё считалось как бы
неприличным, да и проверяющих мелькало побольше, чем в
глубинке. В регионах — особенно в национальных республиках — нравы оказались
проще. А как вы хотели? Чтобы одни и те же люди (избирательные участки нередко
располагают в школах) считали хорошим делом стопроцентное голосование за
правильного кандидата — и не считали хорошим делом массовое выправление баллов
своим же детям? Причем, заметьте: минобр активнейшим
образом использует ЕГЭ и как бесспорное мерило качества работы школы и
конкретного учителя. Поэтому учителя толкают в сторону фальсификации:
возможность гарантировать поступление в вузы своим ученикам (если и
бестолковым, и ленивым — всё равно своим); давление руководства — от директора
школы и выше; желание обеспечить собственное служебное благополучие. К этому
перечню можно даже не прибавлять взятки от родителей — он и так увесист. Но для
правды жизни можно и прибавить. Представление о приличиях, как-то сдерживавшее
иных учителей в этом году, впредь не будет сдерживать никого: насмотревшись на
происходящее, и столичные учителя перестанут отказываться от массовой «помощи»
своим ученикам.
В утешение начавшей волноваться публике обещана куча проверок, от
депутатских до прокурорских, но проку от них не будет никакого; максимум,
накажут пару стрелочников. Если найдут. Свидетельством
того, что искать будут без фанатизма, служит тот факт, что результатов ЕГЭ по
регионам никому не показывают. Опубликовано только количество 100-балльных
оценок в регионе — и только о них говорят минобровские
чиновники, но ведь даже самый глупый фальсификатор понимает, что «своему» не
надо ставить 100 баллов: зачем привлекать к мальчику лишнее внимание? Надо
поставить ему 93 — и он поступит, оттеснив всех этих московских баранов. А в
том, что результаты ЕГЭ не будут массово пересматриваться, можно и вообще не
сомневаться.
Открывающиеся
перспективы катастрофичны. Я не только о неизбежном крутом падении качества —
сначала вузовского образования, потом выпускаемых специалистов. Я ещё и о
катастрофе, которая пришла во множество семей, где диплом — не корочка для
похвальбы, а привычная уже нескольким поколениям часть жизненной стратегии. По
учителям, врачам, инженерам пришёлся удар девяностых годов, заметно понизивший
их общественный статус; теперь, когда они (часть из них) начали обживаться
заново, по ним бьют ещё раз, еще
сильнее. Теперь им резко сужают возможность выучить детей: понятно, что
в нормальных городских школах никогда не будут рисовать баллы так бесшабашно,
как нынче требуется, чтобы поступить в вуз на бюджетное место; а про платное
место не всем ведь и думать можно. Но без заметного слоя людей с тремя
дипломами (у него, у отца и у деда) страна обречена на деградацию. (Возможно,
«3 диплома» и не обязательны; но то, что для социалистического будущего
необходимо повышение общего образовательного уровня страны – непреложная истина
– ред.).
«Эксперт»
уже писал, что в северокавказских республиках сельский образ жизни быстро
вытесняет городской — причём, добавлю, не настоящий сельский, неотделимый от
каждодневного упорного труда, а «дотационно-сельский»,
без внятного дела, тупиковый. Города превращаются скорее не в деревни, а в
слободы. Странным образом — через какой-то, прости Господи, ЕГЭ — эта
безрадостная деурбанизация грозит теперь охватить уже
всю Россию. Тем более, что тут ЕГЭ будет дуть в одну
дуду с кризисом. Кризис уплощает экономику, примитивизирует спрос на рабочую силу, ЕГЭ не будет
пропускать в вузы тех, кто хочет и может учиться. Вот ещё в ВТО вступим, ещё
сколько-то обрабатывающих отраслей схлопнутся. И
будет большая сельская ярмарка: одни продают нефть и газ, другие — купленные на
выручку тряпки. Чудо, как хорошо.
К
сожалению, при всех наблюдённых красотах отменять ЕГЭ в его нынешнем статусе
никто не будет — слишком долго минобр в ответ на
любые вопросы и упрёки отвечал: зато мы внедряем ЕГЭ. Единственное, что
всё-таки, кажется, ещё возможно, — сделать поступление по результатам ЕГЭ менее тотальным. Пусть он не распространяется хоть на
горстку лучших университетов страны. Такое бывает: есть в стране, условно
говоря, Эколь нормаль и Эколь
политекник — и есть чёртова прорва
других вузов, дипломы которых имеют ценность разве что декоративную. Но хотя бы
это — позарез нужно сделать. Иначе ведь и правда —
одичаем.
От редакции.
Последнее предложение, по большому счету, – не выход из положения. На самом
деле будущему обществу необходимо полноценное образование всех или хотя бы
подавляющего большинства его граждан. При этом образование не только не должно
ставить преград для работы в цехах предприятий и на полях совхозов. Напротив,
применение современной техники и техники будущего (станков с ЧПУ, роботов и
т.д.) требуют от нового рабочего высокого уровня университетского образования.
А. Привалов,
научный редактор журнала «Эксперт»
http://expert.ru/