Божья воля

Что было бы, если бы вертолет Ми-171 не упал 9 января в горах Алтая, а семеро его пассажиров, в том числе полпред президента в Госдуме Александр Косопкин, не погибли? Скорее всего общественности так и не стало бы известно, что с вертолета варварски охотились на занесенных в Красную книгу архаров. Росприроднадзор и Генпрокуратура не настояли бы на заведении уголовного дела, и его не пришлось бы тихо прекращать «в связи с тем, что лица, подлежащие привлечению к уголовной ответственности, погибли в авиакатастрофе». Оставшиеся в живых участники злополучного рейса и Косопкин, по версии Следственного комитета при Генпрокуратуре (СКП), в стрельбе по архарам не участвовали.

СКП, прекратив дело таким способом, в каком-то смысле встал на религиозную позицию: виновных, очевидно, наказал Господь, а кого не наказал – те не виновны.

Возможна и нерелигиозная интерпретация. Свойственная отечественному следствию и правосудию жесткость к большинству фигурантов уголовных дел часто отступает, когда в числе подозреваемых оказываются коллеги по цеху, чиновники, их родственники и друзья. В среднем доля оправданных в отечественных судах не превышает 1%. Однако по делам о преступлениях в органах власти оправданных около 9%.

Примеров множество, а мы, безусловно, знаем не обо всех случаях. Один из самых вопиющих: сотрудник СКП Александр Маз в пьяном состоянии за рулем автомобиля без номеров насмерть сбил на пешеходном переходе женщину, скрылся, был задержан очевидцами и... – получил два года условно! В подобных делах, как правило, в один прекрасный момент не оказывается состава преступления, обвиняемых, доказательств. Или – появляются чрезвычайно смягчающие обстоятельства. Еще один действенный метод – затягивание следствия, которое приводит к тому, что преследование прекращается вследствие истечения срока давности. Например, в 1999 г. Следственный комитет при МВД возбудил дело о хищении 300 млрд (! – ред.) неденоминированных рублей из бюджета при строительстве МКАД. По версии следствия, строители «заработали» на незаметном сужении дороги. Но затем сумма претензий снизилась до 103 млрд «старых» рублей, а в декабре 2008 г. дело закрыли «за истечением срока давности», никто из чиновников мэрии к делу не привлекался.

Конечно, надо учитывать и политические цели некоторых дел. Например, в сентябре 2007 г. суд приговорил к трехлетнему условному сроку бывшего губернатора Ненецкого автономного округа Алексея Баринова. Его признали виновным в хищении средств компании «Архангельскгеолдобыча», которую Баринов возглавлял до поступления на госслужбу. После ареста и обвинения Баринов был снят с губернаторского поста – это, очевидно, и было целью.

Недавно Верховный суд постановил, что судить чиновников можно не только за корыстные действия, но и за «карьеризм, семейственность, желание приукрасить действительное положение», за протекционизм. Свежо предание... Что ж – поживем – увидим...

Akim Bogatyrev