Рабочее движение набирает силу

 

5 лет назад, 8 мая 2005г., ушел из жизни наш товарищ, один из руководителей РКРП-РПК, гл.редактор газеты «Мысль», Анатолий Викторович Крючков, стоявший у истоков борьбы с горбачевщиной, перерождения партии, ставший одним из основателей Марксистской платформы в КПСС (апрель 1990г.) и Революционной партии коммунистов (декабрь 1991г.). Он придавал огромное значение развитию, организации рабочего движения для подготовки будущей победы социализма в стране и немало для этого сделал. Сегодня мы печатаем в сокращении его выступление в 1998 г. на организованной им Научно-практической конференции «Состояние и проблемы современного рабочего движения в России», которое не только отражает позицию Анатолия Викторовича, но является и историческим свидетельством становления рабочего движения после контрреволюции до конца 90-х.

 

Прежде всего мне хотелось бы отметить растущее внимание коммунистических организаций к рабочему движению. Было время, когда оно ограничивалось, в основном, провозглашением традиционных признаний в симпатиях к нему. Сколь-нибудь серьезной работы с ним заметить было трудно. В определенной мере такое положение вещей объяснялось и слабой развитостью самого рабочего движения.

Здесь я не ставлю задачу вскрытия причин и того, и другого моментов. Мне представляется важным констатировать сам факт.

Перелом в отношении к рабочему вопросу стал происходить, если я не ошибаюсь, после кровавого переворота 1993 г. Многие лидеры и активисты коммунистических организаций стали осознавать, что без серьезной подготовки проблему власти не решить. А она, подготовка, требовала, не в последнюю очередь, ответа на вопрос – с кем эту проблему решать, на кого опираться.

Разночтения в этом вопросе были и остаются. Но часть коммунистических организаций стала уделять больше внимания рабочему движению. В том числе и наша партия – РПК. Вплотную решением вопросов взаимодействия с рабочим движением мы начали заниматься с начала 1994 г.

Сначала я хотел бы отметить очевидную, надеюсь, для большинства разницу между понятиями рабочего класса и рабочего движения. Рабочее движение – это часть рабочего класса, но именно часть, а не весь рабочий класс.

Это та часть, которая, осознавая с разной степенью глубины свои политические, экономические, социальные интересы, ведет борьбу за их реализацию. Такая борьба может вестись и ведется в различных формах и различными методами.

Рабочее движение можно рассматривать как со статической, так и с динамической сторон. То есть, рабочее движение – это и определенные организационные формы его существования. Это стачкомы, рабочкомы, Советы рабочих и ИТР, профсоюзные организации и т.д. Причем, одни из них образуются на непродолжительный срок (например, стачкомы), другие – надолго. Высшей формой самоорганизации рабочего класса является партия.

С динамической точки зрения рабочее движение – это деятельность, осуществляемая рабочими и их союзниками по защите и отстаиванию своих интересов, достижению своих целей, в том числе основных. Проявлениями рабочего движения я рассматриваю любые формы протеста рабочих и их союзников против ущемления их политических, экономических, социальных и иных интересов (причем, как основных, так и неосновных).

С учетом сказанного, моя позиция – рабочее движение в современной России есть, и оно набирает силу.

Другое дело, – если мы начнем анализировать его с точки зрения распространенности, степени структурированности, организованности, политизированности и ряда других признаков, то, конечно, оценки будут, как правило, невысокими.

Если мы возьмемся оценивать состояние рабочего движения с точки зрения протестных форм или, другими словами, акций протеста, то картина 1991 года значительно отличается от сегодняшнего дня. В 1991 г. бастовало 1755 предприятий и организаций с общей численностью бастовавших около 238 тыс. человек. А в 1997 г. было уже около 32 тыс. забастовок и 1 млн 150 тыс. бастующих.

Далее. В некоторых отраслях трудно обнаружить какие-либо структуры, помимо традиционных профессиональных организаций, по отстаиванию и защите интересов рабочих.

Речь идет об отраслях, относительно благополучных по современным меркам, то есть входящих в первую очередь в сферу добывающей промышленности. В частности, речь идет о черной и цветной металлургии, нефте- и газодобывающей отраслях, о железнодорожном, морском и трубопроводном транспортах, о строительстве и связи.

С точки зрения структурированности рабочее движение выглядит, конечно, очень слабо. Если взять основной уровень, уровень трудовых коллективов, то чрезвычайно мало предприятий, на которых созданы рабочкомы, Советы рабочих и ИТР, стачкомы и аналогичные структуры самоорганизации рабочих.

К тому же, если возьмем стачкомы, выяснится, что это, как правило, временно действующие структуры. Исключений немного. К ним я отнес бы стачкомы, например, ряда предприятий Ярославской области, в том числе стачком Тутаевского моторного завода.

Слабость остальных структур самоорганизации рабочих и в том, что в них, как правило, представлен не весь трудовой коллектив, а только небольшая его часть. Исключений опять же немного. К их числу я отношу Совет рабочих и ИТР Челябинского тракторного завода, который вскоре после его образования имел в своем составе представителей большинства цехов завода. 0тмечу, кстати, что он был создан по инициативе и под руководством членов РПК. Причем, это один из самых первых, если не первый полноценный Совет в России. Он был образован в марте 1995 г. Его председателем изначально был Петров А.В., член РПК.

На других уровнях – районном, городском, областном и российском – картина со структурированием рабочего движения выглядит не менее печальной. Хотя во многих регионах есть, скажем, городские Советы рабочих (называются они по-разному), даже областные. Но они, как правило, состоят из членов, которые, в большинстве своем, представляют самих себя. Редко кто из них имеет за собой реальную структуру, а тем более доверенность от трудового коллектива.

Что касается связи между первичными структурами рабочего движения и надстроечными, то они чрезвычайно редки и не постоянны. Причем, попытки создания координационных центров на всех уровнях делаются как самими первичными структурами, некоторыми городскими, областными, советами, так и некоторыми компартиями и другими политическими организациями.

Так, в Ярославской области в декабре 1996 был образован Координационный совет стачкомов предприятий дизелестроения, который координирует деятельность стачкомов 5 крупнейших заводов. РКРП имеет РИК Съезда Советов рабочих, крестьян, специалистов и служащих. Рабоче-крестьянская российская партия образовала Российский комитет рабочих, который также поддерживает связь с рядом первичных структур рабочего движения.

Есть и другие примеры.

РПК вынуждена была пойти на свой шаг по содействию координации деятельности первичных структур на всех уровнях. По нашей инициативе в октябре 1996 г. состоялось подписание Соглашения о координации действий объединений трудящихся, имея под ними в виду любые формы (структуры) самоорганизации трудящихся: рабочкомы, советы рабочих и ИТР, стачкомы, профкомы, и т.д.

Следует отметить и другую, достаточно очевидную вещь. Это то, что протест против ущемления своих прав рабочие и их союзники выражают, используя все более разнообразный спектр методов. Сегодня это не только митинги и забастовки. Сегодня это и голодовки, и блокирование зданий администрации, перекрытие авто- и железнодорожных магистралей, взятие в заложники представителей администрации или самих хозяев предприятий и учреждений и другие методы.

Очевиден и прогресс в понимании все большим количест­вом представителей рабочего движения, как руководителей различных структур, так и активистов, двух принципиальных вещей.

Во-первых, прогресс в понимании того, что в одиночку отстаивать свои права сложно или, что более правильно, невозможно. Поэтому все чаще происходит взаимоподдерж­ка при выступлении того или иного стачкома со стороны смежников, а то и представителей других отраслей. Когда, например, выступление шахтеров поддерживают учителя, медики и т.д.

Во-вторых, прогресс в понимании того, что одними экономическими требованиями проблемы не решаются. Поэтому, хотя и редко, но вместе с экономическими, выдвигаются и политические требования, причем радикального порядка. Например, в прошлом году трудящиеся Приморья поставили вопрос о необходимости отстранения от власти и президента, и правительства.

При оценке состояния современного рабочего движения в России нас не может не интересовать выяснение проблем, которые обусловливают низкую его эффективность.

Сначала я остановлюсь на тех, которые в большой мере можно отнести к практическим и основным.

1. Крайне низкий процент рабочих, включенных хотя бы эпизодически в процесс борьбы за свои права

Имеются в виду те рабочие, которые не согласны со своим положением и протестуют против существующих порядков, но, в лучшем случае, в кругу своих родственников, друзей, товарищей по работе. Большинство из них не готовы участвовать в общих выступлениях, акциях протеста.

Это, кстати, феномен, который требует глубокого теоретического осмысления и обоснования. Слово “феномен” употребляется здесь потому, что по всем меркам и показателям, которые характеризуют положение рабочих в России, в других, так называемых, цивилизованных странах давно бы полыхали костры бунтов, восстаний, а то и более серьезные акции.

2. Низкий уровень структурированности, организованности рабочих, готовых протестовать, включаться в процесс борьбы за свои права

Такой вывод напрашивается хотя бы потому, что при имеющейся численности бастовавших предприятий и организаций количество реальных структур самоорганизации рабочих и его союзников чрезвычайно мало. На большинстве таких предприятий нет постоянно действующих объединений трудящихся.

3. Раздробленность рабочего движения

При всей относительной немногочисленности структур рабочего движения, значительная их часть существует не будучи объединенными ни в отраслевом, ни в территориальном масштабе. А в том случае, когда процесс объединения все-таки происходит, то он идет, чаще всего, на отраслевом, узкотерриториальном и узкопартийном уровнях. Отсюда – многоцентрие объединительного процесса.

Как это выглядит конкретно? Возьмем пример Ярославля. Там идет весьма активная борьба трудящихся за свои интересы. Бастуют и промышленные предприятия, и учителя, и медики, и пенсионеры. Но объединились только стачкомы 5 промышленных предприятий.

Узкотерриториальность объединения нетрудно подтвердить примерами большинства, если не всех регионов России. Даже там, где есть областные, республиканские Советы рабочих (трудящихся), нельзя сказать, что они обязательно объединяют все структуры самоорганизации рабочих, имеющиеся даже не в области (республике), но лишь в республиканском, областном центре.

Узкопартийность объединения опять же наглядно демонстрируется тем, что почти каждая партия, проявляющая интерес к рабочему движению, стремится создать свой центр его координации.

Ясно, что причин раздробленности рабочего движения довольно много. Я отмечу только некоторые из них.

Во-первых, низкий уровень активности рабочего движения, осознания необходимости объединения своих структур, координации их деятельности в самых широких масштабах, вплоть до всероссийского.

Во-вторых, непонимание пользы от взаимодействия, от объединения усилий и, наоборот, вреда от раздробленности. В.И. Ленин  в свое время, решая аналогичную проблему, но применительно к социал-демократическому движению, писал: “...Раздробленность придавливает людей, которые “сидят, как в яме”, не зная, что делается на белом свете, у кого им поучиться, как добыть себе опыт, как удовлетворить желание широкой деятельности” (ПСС, т. 6, с. 168-169).

В-третьих, недостаток различных ресурсов (организационных, кадровых, технических, финансовых) для решения задач, связанных с объединением, поддержанием постоянных связей между структурами рабочего движения, оказанием им помощи и т.д.

4. Недостаток лидеров-организаторов рабочего движения

При рассмотрении этой проблемы я буду прибегать к мнению В.И.Ленина в связи с тем, что он в свое время уделял этому вопросу много внимания. А надо сказать, что при несовпадении всех характеристик того и сегодняшнего рабочих движений, тем не менее есть, по моему мнению, достаточно большое сходство между ними, чтобы опираться на мнение Ильича в данном вопросе.

Так вот. Он писал в 1902 г.: “В том-то и дело, что рабочие массы очень возбуждаются гнусностями русской жизни, но мы не умеем собирать, если можно так выразиться, и концентрировать все те капли и струйки народного возбуждения, которые высачиваются русской жизнью в количестве неизмеримо большем, чем все мы себе представляем и думаем, но которые надо именно соединить в один гигантский поток (ПСС, т. 6, с. 77).

Причем, под словом “мы” он имел в виду, в первую очередь, членов социал-демократических кружков, их лидеров. Рассматривая проблемы недостатка лидеров-организаторов рабочего движения, я буду подразумевать под ними как партийных, так и беспартийных товарищей.

Сделав это уточнение, я хотел бы отметить, что когда некоторые товарищи объясняют причины неразвитости рабочего движения, слабой волны протеста пассивностью рабочих и других отрядов трудящихся, то они правы только отчасти. Дело в том, что нередко и то и другое обусловлено как раз тем, что некому организовать протест, повести за собой людей. Ленин писал: “Не только вообще отстают революционеры от стихийного подъема масс, но даже и рабочие-революционеры отстают от стихийного подъема масс” (ПСС, т. 6, с. 130). “Дряблый и шаткий в вопросах теоретических, с узким кругозором, ссылающийся на стихийность массы в оправдание вялости, более похожий на секретаря тред-юниона, чем на народного трибуна, не умеющий выдвинуть широкого и смелого плана, который бы внушил уважение к противникам, неопытный и неловкий в своем профессиональном искусстве, – ...помилуйте! – восклицал Ильич, – это – не революционер, а какой-то жалкий кустарь” (ПСС, т. 6, с. 127). Если мы, коммунисты, захотим быть достаточно самокритичны, то сможем признать, что эта как-будто чересчур резкая характеристика на самом деле достаточно близка к весьма большому числу организаторов рабочего движения. Причем, и партийных, и беспартийных.

И здесь, в оценке причин слабости и рабочего движения, и комдвижения, мы, коммунисты, должны прислушаться к мнению Ленина: “Мы были правы, – писал он, – усматривая основную причину современного кризиса в русской социал-демократии в отсталости руководителей (“идеологов”, революционеров, социал-демократов) от стихийного подъема масс” (ПСС, т. 6, с. 105), Над этим мнением Ленина следовало бы задуматься всем, кто занимается рабочим, движением. Особенно, конечно, лидерам компартий. Говоря o coвpeменном ему рабочем и социал-демократическом движениях, Ленин отмечал, что “общество выделяет крайне много лиц, годных для “дела”, но мы не умеем использовать всех их по назначению” (ПСС, т. 6, с. 128). Ситуация несколько парадоксальна: “людей нет – и людей много” (ПСС, т. 6, с. 128). Поясняя, что он имеет в виду под первой частью этой фразы, Ленин говорил: «...Людей нет, потому что нет руководителей, нет политических вождей, нет организаторских талантов, способных поставить такую широкую и в то же время единую и стройную работу, которая бы давала применение каждой, хотя бы самой незначительной силе»(ПСС, т. 6, с. 128).

Повторяю, что все эти характеристики и оценки Ленина очень современны применительно и к рабочему движению, и к комдвижению при выяснении причин слабости и того, и другого.

 

(Продолжение в след. номере)