Виктор Тюлькин

Критерии безнравственности

О нравственных аспектах и классовых основах модернизации – размышления по поводу

выступлений президента РФ Медведева на Форуме в Ярославле 10 сентября 2010 года

Лучше впасть в нищету, голодать или красть,

Чем в число блюдолизов презренных попасть.

Лучше кости глодать, чем прельститься сластями

За столом у мерзавцев, имеющих власть.

Омар Хайям

В Ярославле прошёл второй политический Форум на тему «Современное государство: стандарты демократии и критерии эффективности». В нём приняло участие более 500 представителей российской и зарубежных так называемых политических элит. Принял в нём участие и российский президент Дмитрий Медведев, который выступил на секции политологов, а затем – с программной речью на пленарном заседании. Медведев ответил как на вопросы политологов, так и выдвинул 5 собственных критериев универсальных стандартов демократии.

Комментирует данное событие Первый секретарь ЦК РКРП-РПК, Секретарь РОТФРОНТа Виктор Тюлькин.

Признаться, мне выступление Медведева даже понравилось. Понравилось своей звонкой пустотой. Я имею в виду бессодержательностью для основной массы трудящихся России. Поэтому и анализировать, кроме очередных слов, особенно нечего, а вот заполнить эту пустоту размышлениями о том, что скрывается за словами, необходимо.

В общем-то понятно, что Дмитрий Медведев в силу своего, скажем так, несамостоятельного политического происхождения и весьма скудного жизненного опыта (вся его практическая деятельность, по его собственному признанию на Форуме, свелась к восьмилетнему сидению в «Газпроме»), вряд ли мог в своих рассуждениях дотянуть до уровня государственного деятеля, то есть до понимания, что власти в обществе строят и обеспечивают модернизирование не просто экономики и технологий, а прежде всего отношений между людьми. Поэтому он каждый раз в своих выступлениях и статьях уходит от объективного анализа состояния российского общества и, прежде всего, – его нравственной, морально-психологической стороны. Сделаем за него это мы, а потом вернёмся к выступлению президента.

А состояние это весьма неприглядно, можно сказать – плачевно, и в динамике может быть охарактеризовано как регресс и деградация. Причиной этого, коротко говоря, является капитализм. При этом в России и республиках СССР современный капитализм внедрялся форсированным способом. Не столетиями становления, а пять-десять лет потребовалось на формирование крупнейших капиталов. Всему обществу абсолютно ясно, что основные состояния создавались методом прихватизации, то есть фактического разворовывания общественного богатства, созданного народом за десятилетия. Это признано всеми, в том числе – властью. Так, Владимир Путин заявлял, что приватизация, конечно, проведена с огромными издержками, но главным лозунгом всё равно утвердил: «Пересмотра приватизации не будет».

Это разворовывание признано и одним из главных реформаторов, Анатолием Чубайсом, который как-то в интервью откровенничал: «… Мы занимались не сбором денег, а уничтожением коммунизма. Это разные задачи… мы знали, что каждый проданный завод — это гвоздь в крышку гроба коммунизма. Дорого ли, дёшево, бесплатно, с приплатой — двадцатый вопрос. А первый вопрос один: каждый появившийся частный собственник в России — это необратимость. …. Приватизация  в России до 1997 года вообще не была экономическим процессом. Она решала совершенно другого масштаба задачи. Она решала главную задачу — остановить коммунизм».

Этот неэкономический характер приватизации признан даже идеологом монетаризма Джеффери Саксом, который пришёл к выводу: «Как мне кажется, российское руководство превзошло самые фантастические представления марксистов о капитализме: они сочли, что дело государства — служить узкому кругу капиталистов, перекачивая в их карманы как можно больше денег и поскорее. Это не шоковая терапия. Это злостная, предумышленная, хорошо продуманная акция, имеющая своей целью широкомасштабное перераспределение богатств в интересах узкого круга людей».

Поэтому главный вывод из приведённых примеров (его необходимо подчеркнуть) – все граждане современной России знают, что сегодняшний общественный строй, с точки зрения нравственности, нечестный, несправедливый, криминализированный, а потому – не имеющий светлой, общей для страны и всего народа, перспективы.

Сразу слышатся возражения о том, что есть законы, якобы принята Конституция, у нас правовое государство. Как быть с ними?

Да, конечно, власть узаконила сегодняшнее положение, напринимав ворох законов, однако в моральном плане это ничего не меняет. Все знают, что сегодня деньги формируют власть, а власть работает за деньги и на деньги. И вся эта система по рождению нечестная и воровская, а по характеру функционирования –эксплуататорская, построенная на присвоении чужого неоплаченного труда. Законы, конечно, есть. Да, народ их может бояться, вынужден соблюдать, по крайней мере, делать вид, что соблюдает, но уважать? Этого нет. Внутренне их глубоко презирают, плюют, стараются обходить, не подчиняться, увиливать, причём это распространяется на все слои общества сверху донизу.

Например, олигархи и крупный капитал лучше всех знают, что их собственность нажита неправедно. Знают, что никакие они не промышленники и не эффективные собственники. Поэтому главное направление, по которому они работают, – это укрепление необратимости процесса, то есть реализация лозунга В. Путина «Пересмотра приватизации не будет». Для этого они работают на формирование власти. И мы хорошо помним не только 1993 г., когда главным инструментом демократии выступили танки, но и выборы Ельцина в 1996 г. Помним, что тогда главные инструменты и принципы демократии стали измеряться ксероксными коробками с американской валютой. Знаем механизмы подбора преемников, главным конструктором которых был Борис Абрамович Березовский. Отсюда и отношение большинства россиян к российской власти.

А что же власть? Власть тоже знает о моральной ущербности созданного строя, поэтому продолжает усиленно реформировать систему, стараясь форсированно и репрессивно создать правовое поле, обеспечивающее необратимость, а заодно – самой поживиться. Сращивание власти и капитала настолько явно, что олицетворение этого явления чету мэра Москвы Лужкова (его супруга Елена Батурина имеет третье состояние в мире среди женщин по версии журнала Форбс – её доход только за 2009 г. составил более 30 млрд. рублей) люди часто шутливо называют четой Батуриных (отстранение Лужкова от мэрства – не изменило сути происходящего – ред.) И такие семьи со времён Ельцина пронизывают все структуры власти, охватывают своим влиянием все сферы экономики, и лишь перераспределяют где-то сферы своего влияния, дополняясь влиянием землячеств, братств, бригадно-ведомственных формирований и так далее.

Эту неправедность лучше других понимает огромная армия разжиревших чиновников, олицетворяющая власть на местах. Понимают, что система и власть замешаны на совершённом воровстве, а коли так – то вовсю сами пользуются ситуацией. Коррупция и взяточничество перестали быть морально-нравственным проступком. Ведь по сравнению с тем, что сделано со страной на самом верху, грехи нижних этажей перед людьми и богом кажутся уже незначительными или даже мелочью, по крайней мере, могут быть не замечены или замолены.

Особо стоит отметить позиции чиновников, вышедших из бывшего аппарата КПСС. Они-то лучше других понимают, что совершили предательство и мародёрство, а потому особо усердствуют в антисоветской, антикоммунистической истерии. Верховная власть знает о коррупции и взяточничестве, насквозь пронизавших исполнительскую вертикаль, и даже делает вид, что борется с этими явлениями. Однако власть отлично понимает, что это и есть настоящая социальная опора их строя, поэтому её больше укрепляют, растят, чем чистят и пропалывают.

Представители мелкого и среднего бизнеса, то есть те люди, которые сначала, может быть, искренне поверили, что успеха можно добиться только благодаря собственным усилиям, мозгам, предприимчивости, очень скоро поняли, что это совсем не так. На их пути стоят взятки, поборы, чиновничьи барьеры, откаты и прочее, прочее. Практически каждый из этих предпринимателей вынужден искать обходные пути, давать, брать, пробиваться к карману чиновника и бюджету. Они плюют на законы и нравственность, обманывают законы и людей, воруют, а не сумевшие перестроиться в своём большинстве не имеют успеха и разоряются.

Многочисленные служащие и интеллигенция, люди, имеющие места и местечки, стараются как-то выжить, услужить и выслужиться и, может быть, самим пробиться в большие люди.

Ну а простой, как говорится, народ – как он себя чувствует?

Он более всех знает о неправедности свершившегося, нисколько не уважает систему, никому не верит и выживает, как может. Сильные вертятся на нескольких работах по 10-14 часов в день, переезжают в промышленные центры и столицы, а слабые и жители глубинки быстро спиваются, деградируют, вымирают. По всем показателям социального неблагополучия (суициды, алкоголизм, наркомания, уровень преступности, ранняя смертность и прочее) современная Россия не только занимает первые места в мировом рейтинге, но и имеет устойчивую динамику роста.

Так называемый терроризм и не утихающая война на Кавказе стали делом обыденным, привычным. И не только на Кавказе, а по всей территории бывших республик СССР наблюдались те же явления, имеющие те же самые объяснения своего происхождения: нет общих морально-нравственных ценностей, нет общих целей, нет барьеров, деньги решают всё, религия превратилась в способ управления людьми, в том числе в инструмент их стравливания. К этому надо добавить влияние иностранных интересов и межклановую борьбу так называемых региональных элит, для которых положительным примером является смычка власти с криминальными авторитетами для обеспечения управляемости регионов (как, например, на Дальнем востоке или в Чечне). К тому же не надо забывать про морально-нравственные отголоски чеченских войн, в которых погибли десятки тысяч тогда ещё мирных граждан и после которых остались тысячи искалеченных, осиротевших, озлобленных, готовых воевать до конца лиц горских национальностей.

Показателен рассказ бывшего губернатора Краснодарского края Николая Кондратенко. Как-то раз он посещал детский лагерь у моря, принимавший раненых детей из Чечни. Когда он увидел сотни ребятишек без рук, без ног, без глаз, без скул, у него, как он признался, мороз пробежал по коже, и он понял, что даже без всякого подогрева извне эта война будет продолжаться не одно десятилетие.

Гражданские войны прекращаются установлением общих для большинства народа целей и порядков. Поскольку в России этого нет и не предвидится, то так называемый терроризм будет продолжаться и продолжаться.

Такова краткая морально-нравственная характеристика сегодняшнего состояния российского общества. Его обеспечивает якобы легитимная, искусственно созданная политическая система, где все разрешённые политические партии так или иначе выполняют заказ имущих классов, и даже оппозиционеры получают парламентские места и деньги за изображение противостояния власти в дозволенных рамках.

Вот в этой ситуации власть – в рассматриваемом случае в лице президента – тоже прекрасно понимает, что морально-нравственный климат в стране не переделать менее чем за жизнь двух-трёх поколений. Поэтому они делают вид, что занимаются развитием, в том числе – демократии, но занимаются прежде всего укреплением сегодняшних позиций.

Для создания видимости и предназначены многочисленные звонкие слова, сказанные Дмитрием Медведевым на Ярославском Форуме. За этим словесным прикрытием кроется совсем другой объективный классовый смысл, так же, как в своё время совсем иное содержание скрывалось за фразами о социализме с человеческим лицом (капитализме) и перестройке (перемене строя).

Однако вернёмся к выступлению президента. Что такое модернизация в общепринятом значении? Это приведение системы в соответствие с современными требованиями. Власть и президент действительно занимаются модернизацией, но при этом не говорят и не скажут, что эти их современные требования нужны для сохранения сегодняшнего состояния ими созданной системы, неправедно нажитых богатств и нечестно занятых, с точки зрения общественного мнения, высоких положений. Именно для выполнения этой задачи были предназначены наукообразные звонкие слова, которые Медведеву подготовили его спичрайтеры. И делали они это довольно умело, порой весьма изящно и предельно цинично.

Так, в самом начале доклада, входя в тему, Медведев определил, что «… демократия – это такая форма общественного устройства, которая периодически подвергается испытаниям». И тут же предложил почтить минутой молчания память погибших от взрыва во Владикавказе. Несчастные жертвы превратились из следствия российской буржуазной демократии как формы (по Медведеву) управления и формы политического режима в доказательство его правильности и гуманности.

В таком же стиле президент продолжал своё выступление. С его тезисами можно даже соглашаться, но с одним и тем же уточнением: демократия в России есть! – действительно есть, но для немногих. Прежде всего, для нечестных, неправедно наживших своё состояние и вошедших во власть. Так, Медведев заявил, что верит в то, что «… демократия в прикладном плане способна избавить от унижения и бедности миллионы людей и в нашей стране...». Отметим, президент назвал не всех членов общества, которых только в нашей стране полторы сотни миллионов, а только некоторую часть. А у нас в России одних чиновников 2 миллиона человек (видно, об этих миллионах и вел речь президент – ред.). Поэтому Медведев только ещё раз подтвердил, что буржуазная демократия – демократия не для всех, демократия для немногих, демократия для имущих. С точки зрения исторического прогресса, возврат к этой демократии есть движение вспять, к истокам, когда в Древней Греции к демосу относились только свободные граждане, а рабы выполняли роль рабочего скота, обеспечивающего и обслуживающего демократию. Таким образом, утверждение Медведева, что не должно быть регресса в общественных отношениях, является блефом.

Также вполне понятным с точки зрения классового анализа становится утверждение президента о том, что международно признанные стандарты демократии «не могут быть двойными, не могут быть лукавыми, поскольку каждый, кто участвует в их выработке, соответственно примеряет их на себя». Это действительно так для господ, имущих слоёв и буржуазных властей разных стран, которые совместно вырабатывают эти стандарты. Но трудящиеся не участвуют в их выработке. Поэтому по отношению к ним и лукавство, и двойной подход со стороны власть имущих во всех демократиях не только применимы, но и закладываются в момент самой разработки этих самых стандартов.

Президент, наверное, «для звона» блеснул в недлинной речи пятком цитат зарубежных авторитетов (Сеймур Липсет, Декларация ООН, Ли Мён Бак, Карл Поппер и Сильвео Берлускони). Впрочем, справедливости ради, нужно отметить, что во время беседы с политологами – участниками Форума, Медведевым были упомянуты и отечественные «классики» в следующем заявлении «… революциями Россия сыта, у нас весь лимит, как принято говорить, на революции был исчерпан в прошлом столетии». Как говорится, no comments.