И еще раз о пожарах...

 

После затяжных и крупномасштабных лесных и торфяных пожаров жаркого лета 2010 г. возникла масса мифов о «проклятых большевиках», осушивших все болота, в результате чего «демократы» теперь сидят в дыму. Однако внимательное изучение истории торфяного дела в нашей стране и мире говорит о другом.

Различные записи, относящиеся к болотам, в первую очередь, свидетельствует о торфяных пожарах и торфе, как горючем материале. Самым же древнейшим указанием такого рода является известие ученого грамматика, жившего приблизительно за 240 лет до Р.Х., Антигона Каристского о том, что болота Фессалии в те года, когда были сильно высушены, загорались. Замете, не было даже проекта «капиталистического переустройства» мира на основе буржуазной демократии, не говоря о социализме, а болота горели!

Толчком для использования болотных отложений на пользу людям в России был, как часто случается, иностранный опыт. Фридрих II одним из первых обратил внимание на заболоченную часть своих земель и предпринял значительные усилия по их осушению и использованию, прежде всего в целях развития сельского хозяйства, включая заселение — колонизацию. Как писал И.И. Вихляев, видный специалист по торфу, «во время его царствования было осушено более 250 тыс. га, часть которых была колонизирована. Затраты на приведение болот в культурное состояние достигли за 23-летний период после Семилетней войны до 40 млн талеров, что составляет в год 1,7 млн. Принимая во внимание, что общий годовой бюджет Пруссии тогда равнялся 20 млн талеров, получим 8% годового бюджета, расходовавшихся на осушение и колонизацию болот».

Начало торфодобычи в России падает на Петровскую эпоху, хотя в Европе массовое использование торфа на топливо началось уже в 17 в. Наибольшую активность в разработке этой проблемы проявило Вольное Экономическое Общество (ВЭО). В его «Трудах» в 1766 г. появляется первая статья об использование торфа, а первая разработка торфа в России была начата в С.-Петербурге в 1789 г. В 1795 г. по приказу князя П.П.Долгорукова была открыта казенная разработка торфа. В 1825 г. помещик А.И. Коренев открыл выработку торфа в 30 верстах от Твери. В 40-х гг. 19 в. министерство Государственных Имуществ энергично приступает к эксплуатации казенных торфяников. Явление это обусловливается ВЫСОЧАЙШИМ повелением, последовавшим в этом же году – о принятии мер к сохранению лесов Московской губернии и к замене древесного топлива другим горючим материалом. Появились торфяные разработки в Харьковской, Владимирской, Рязанской и немного позже в Псковской, Витебской губерниях. В 1851 г. в Москве учреждается Комитет для развития торфодобывающей промышленности. По средним данным за 1859-61 гг. под Москвой разрабатывалось до 40 торфяников.

Но не только ради добычи торфа осушались болота. Мещера и ее богатства издавна привлекали к себе внимание помещиков и заводчиков. Еще с 16 в. сюда начали переселять крепостных крестьян. В 18 в. возникли вотчины Баташовых, Воронцова, Засецкого, Лаптева. Но земля была скудна, заболочена и плохо родила. Вот тогда и возникла впервые мысль об осушении мещерских болот. В конце 19 в. в Мещеру была направлена мелиоративная экспедиция генерала Жилинского. Тысячи солдат и крестьян по колено в воде рыли каналы и осушительные канавы, чтобы спустить в реки излишние воды из болот. Большие работы развернулись в районе Солотчи, Кельцов, Криуши. Об этих грандиозных по тем временам мелиоративных мероприятиях известные русские географы и путешественники, большие знатоки Рязанского края П. П. и В. П. Семеновы-Тян-Шанские писали: «Район этих работ имеет 90 верст длины и 30 верст ширины и обнимает до 16 тыс. дес. Он тянется на запад от железной дороги до р. Цны, притока Оки, и на восток — до р. Ламши и притоков Оки. Болота, или «мшары», расположены в бассейнах рек Шьи, Солотчи, Пры, Вокши и Ламши и занимают обширные казенные лесные дачи. Из них в Куршинской (в истоках Ламши) прорыто более 15 верст, устроено 7 верст гатей и 58 мостов. В Боровой даче (на железной дороге) прорыто 60 верст каналов и перекопов шириной от 2 до 5 саженей, глубиной до 1/2 сажени, боковых каналов 125 верст и устроено 18 верст гатей и 60 деревянных мостов». Следы этих грандиозных работ видны и сегодня, а часть каналов и до сих пор используется байдарочниками для межбассейновых передвижений.

Отдельные, хотя временами и не совсем удачные, попытки широкой добычи торфа показали, что необходимо создать орган, ведающий подбором торфяных залежей и сдачей их в аренду. В 1883 г. при Министерстве Земледелия была учреждена Торфмейстерская Часть. Торф начинает играть роль промышленного топлива. С развитием торфяной промышленности возникла необходимость в усилении темпов добычи торфа, и в начале 19 в. появляется ряд машин, а также заявляются патенты на механические способы добычи торфа. В общей экономической конъюнктуре торф начинал играть все большую роль в промышленности и в сельском хозяйстве. В силу этого к нему начали привлекаться все большие и большие капиталы. Конец 19 и начало 20 вв. характеризуются ростом добычи торфа в центральном фабрично-заводском районе России, т.е. именно там, где минувшим летом активно горели леса и торфяники. На торфопредприятиях России в 1900 г. работало несколько десятков тыс. сезонных рабочих, 1300 торфяных прессов. Продолжительность сезона добычи составляла в среднем 60 дней.

В начале 20 в. передовые русские инженеры вынашивали идею использования торфяных месторождений для обеспечения топливом электростанций. За осуществление этой идеи взялся русский инженер Р.Э. Классон. Под его руководством и при личном участии проводились все изыскательские, проектные и строительные работы по освоению торфяных месторождений и строительству электростанции «Электропередача». Эта электростанция была своеобразным прообразом территориально-промышленного комплекса. Весь цикл работ по ее строительству и пуску был завершен за 12 месяцев, и 7 мая 1913 г. торфоразработки начали давать первые тонны промышленного торфа. Эта дата (7 мая 1913 г.) вошла в историю как рождение первого промышленного торфяного предприятия и начало создания торфяной индустрии России. По образцу электростанции «Электропередача» в суровую зиму 1919 г. начинается строительство первенца плана ГОЭЛРО – Шатурской электростанции.

Разрушенная мировой и гражданской войнами, интервенцией страна вынуждена была на первом этапе индустриализации широко использовать те ресурсы, которые были под рукой в основных индустриальных районах страны (в Центральной России и на Северо-западе). В дальнейшем по мере замены торфа более эффективными видами топлива все большая его часть отправлялась на нужды сельского хозяйства, прежде всего животноводства. Но после 1991 г. животноводство оказалось практически уничтоженным, спрос на торф резко упал, предприятия закрылись или были приватизированы, проданы, обанкрочены и тоже развалились. Принятие в 2006 г. нового «Лесного кодекса» окончательно развалило систему лесоохраны. В результате страна встретила аномально сухое лето абсолютно беззащитной. А вот в соседней Белоруссии, где торфопредприятия и лесоохрана сохранены, при столь же аномально жарком лете пожаров и задымлений не было.

Так что дело не в природных катаклизмах и большевиках а в неизменной хищнической природе капитализма.!

В.Л.Бабурин,

профессор МГУ