От тюремных застенков царизма

до великих свершений большевизма

Глеб Максимилианович Кржижановский

Глеб Максимилиамнович Кржижановский (январь1872, Самара — март 1959, Москва) — деятель революционного движения в России, советский государственный и партийный деятель; учёный-энергетик, академик и вице-президент АН СССР, литератор; советский экономист и экономико-географ, Герой Социалистического Труда, член ЦИК СССР 1 — 7 созывов, депутат Верховного Совета СССР 1 созыва, член ЦК ВКП(б) (1903—1905, 1924—1939).

Родился в семье интеллигента. (Его дед был декабристом, отбывал ссылку в Тобольске, где и умер). С тринадцати лет начал подрабатывать уроками. Лично познакомившись с революционными народниками, в 1891 вступил в марксистский кружок студентов-технологов, известный под названием группы Бруснева. Человеком, приведшим его в кружок, был Л. Б. Красин. Читал лекции по марксизму рабочим из брусневской группы. В 1893 году познакомился с В. И. Лениным и участвовал в создании «Союза борьбы за освобождение рабочего класса».

В ночь с 8 на 9 декабря 1895 г. был арестован одновременно с Лениным и другими товарищами по «Союзу борьбы» за революционную деятельность. Кржижановский старался «использовать, свое узничество в качестве своего рода сверхуниверситета».

В Бутырской тюрьме и сибирской ссылке создал известные песни революционного подполья (автор русского текста — переработка польских революционных песен):

«Красное знамя»,

«Варшавянка» («Вихри враждебные веют над нами»),

«Слезами залит мир безбрежный»,

«Беснуйтесь, тираны».

В пересыльных тюрьмах и ссылке в Восточную Сибирь провел до 1900 года

С 1902 руководил «искровским центром» в Самаре, где работал в ж.-д. депо. Входил в Организационный комитет по созыву II съезда РСДРП в 1903 году, на котором заочно был избран членом ЦК партии. Участвовал в подготовке III съезда партии РСДРП.

В 1905-1906 — бежал в Санкт-Петербург, жил в подполье, изготавливал бомбы для боевой организации большевиков. Участник Революции 1905—07г.г. В октябре 1905 г. председатель забастовочного комитета Юго-Западных железных дорог.

В 1907—1909 — монтер, инженер, заведующий кабельной сетью «Общества электрического освещения 1886 г.» в Санкт-Петербурге.

С 1910—1912 заведовал в Москве кабельной электросетью. В 1910-х годах руководил строительством электростанций в Подмосковье, выдвинул идею строительства ГЭС под Саратовом (1913). Участвовал в проектировании и строительстве первой в России районной электроцентрали — электростанции на торфе «Электропередача» и в 1912—1922г.г. был её руководителем.

После Октябрьской революции работал над восстановлением и развитием энергохозяйства Москвы.

С 1919 председатель Главэлектро ВСНХ, проектировал Волжскую ГЭС. 26 декабря — историческая беседа с В. И. Лениным об электрификации страны.

В феврале 1920 г. стал председателем Государственной комиссии по электрификации России (ГОЭЛРО), был руководителем работ и автором нескольких разделов плана ГОЭЛРО, выступил с докладом о плане электрификации России на VIII Всероссийском съезде Советов 23 декабря 1920 г.

В плане ГОЭЛРО были блестяще воплощены принципы взаимосвязанности всех звеньев энергетического хозяйства, оптимизации баланса производства и потребления различных видов энергии в сочетании с возможностями добычи энергетических ресурсов.

Основная научная концепция плана ГОЭЛРО состояла в рассмотрении народного хозяйства как целостной системы, ключевым звеном развития которой является электрификация страны. Точно так же энергетика страны рассматривалась как единая развивающаяся система, объединяющая производство, передачу, распределение и использование электрической и тепловой энергии и энергетических ресурсов. План ГОЭЛРО был планом не только энергетики и электрификации, но и первым в мире планом комплексного развития народного хозяйства.

В 1957 г. под руководством Г. М. Кржижановского в Энергетическом Институте был разработан перспективный план научных исследований по проблеме создания ЕЭС СССР. Дальнейшее развитие ЕЭС СССР во многом реализовало направления этого перспективного плана.

 

 

И еще раз о торфе и не только

 

В книге В.Красильщикова из серии «Пламенные революционеры» о Г.М.Кржижановском, революционере и создетеле плана ГОЭЛРО, не обйден вниманием и вопрос о первых электростанциях, работавших на торфе. Приводим небольшие отрывки из книги.

 

1911 год.

Московская электрическая станция работала на нефти. И когда Классон узнал, что неподалеку продается богатое торфяное болото, он решил строить там районую станцию, постарался привлечь иностранные капиталы. Работали до упаду в буквальном смысле слова – пока не валились с ног. И все равно не избежали ошибок и упущений. Да и не мудрено: ни Классон, ни Кржижановский не сталкивались прежде с торфом. Особенно ощутимым оказался просчет в смете: ведь в таких заброшенных местах нужно строить не только жилые дома, но и школы, больницы, склады, бани – в общем целые города….

Классон тогда не опустил рук…

Через одиннадцать месяцев после закладки были пущены первый котел и первая турбина. «Электропередача» дала энергию собственным торфяным промыслам – новым элеваторным машинам. Немецкие мастера приезжали только монтировать турбины, все остальное сделали русские рабочие, подготовленные на Московской станции.

Но самое трудное ожидало впереди – прокладка линии к Москве… За право прохода воздушной линии над обочиной шоссе земство захотело получить в будущем всю электрическую станцию. То–же самое потребовали городская управа – за ввод энергии в Москву да еще Богородск – за пропуск подвесных кабелей над его территорией. Нет, это не дурной анекдот. Это будни дореволюционного электрификатора: за линию от станции к потребителю отдай три станции! Одновременно началась травля общества «Электропередача» в газетах и журналах.

Вся эта агитационная кампания обернулась неожиданным курьезом, еще раз подтвердив справедливость пословицы: «Нет худа без добра». Общество стали осаждать владельцы гиблых мест, желавшие продать их. Благодаря этому вскоре на стол перед Глебом Максимилиановичем легла точнейшая и подробнейшая карта торфяных угодий под Москвой и в соседних с ней губерниях – куда точнее и подробнее официально изданной!

Но… влиятельные земцы и городские тузы продолжали мешать. Под разными предлогами, а на самом деле из-за того, что централизованная подача энергии ущемила бы интересы владельцев мелких станций, торговцев керосином и иных прочих торговцев, земство запрещало освещать деревни, приказывало сносить уже врытые столбы. Обходная трасса вышла изломанной, длинноватой.

Но – вышла!

Усилия Московской и районной станций слились словно две реки – зародилась первая объединенная электрическая система – маленький прообраз будущих производительных сил, далеко не желанный для любых хозяев и хозяйчиков гость из социалистического завтра…

(Не простой была и в дальнейшем работа, как по внедрение в практику оптимальных способов добычи торфа, так и вообще – по внедрению идеи электрификации страны – ред.).

Но… 28 октября 1920 г. Ленин дает письмо в Главторф: «Признать работы по применению гидравлического способа торфодобывания имеющими первостепенную государственную важность».

Тридцатого октября Совет Народных Комиссаров создает специальное Управление по делам гидроторфа во главе с Классоном.

7 ноября – начинается штурм Перекопа.

9 ноября на пленуме ЦК РКП(б) Ленин предлагает поручить Г.М. Кржижановскому готовить доклад «Об электрификации России» к Восьмому съезду Советов.

Двенадцатого ноября – приказ Врангеля об эвакуации. Роспуск врангелевской армии.

14-го – торжественное открытие электростанции в деревне Кашино.

15-го – взятие красными войсками Симферополя, Севастополя и Феодосии. Бегство Врангеля из Крыма.

Глеб Максимилианович, гонясь за журавлем, не забывал и о синице: худо ли хорошо ли – на дровах, на мазуте, на остатках смазочных масел – действовала Московская станция.

На «Электропередаче» работали все три агрегата – пятнадцать тысяч киловатт. Прибавим силу переоборудованных на торф и дрова станций Глуховской мануфактуры в Богородске, Франко-русского общества в Павлово-Посаде и Орехово-Зуевской.

Не забыли и о невиданных доселе запасах торфа, добытого гидравлическим способом… Словом, Москва встречала зиму с солидной электрической поддержкой.

Под Питером, на станции Уткина Заводь устанавливали котлы и турбины. Строились гиганты Каширы, Шатуры, Волхова.

Одна за другой вспыхивали чудо-лампочки на потонувших во тьме просторах России – в селе Ярополец, в деревнях Лотошино, Шаховская, Монасенко, Бурцево, наконец, Кашино.

Работа продолжается, несмотря на огромные трудности Советской власти в годы ее становления. Уже в 1922 году в болотах Шатуры успешно испробуется новейший торфонасос системы Классона. Заменяются и усовершенствуются котлы, и в них куски торфа горят безотказно. Опытная Шатурка не просто дымит на все пять тысяч киловатт – она становится своего рода лабораторией новой техники. Испытанные здесь топки Макарьева полностью решают проблему сжигания торфа, признаются образцовыми и у нас, и за рубежом, позволяют строить на торфяных массивах крупные районные станции.

Этот рассказ – лишь малое звенышко в цепи великих дел пролетарского государства. Но на страницах той же книги В.И.Ленин говорит: “Здесь начинается новая цивилизация. Наверное, нашим потомкам, и не столь отдаленным, Каширка покажется таким же примитивом, каким каменное тесло кажется нам рядом с экскаватором. Но не будь тесла, не было бы экскаватора. Не было бы нас самих… До чего же талантлив наш так называемый «простой мужик»! Как изумительно талантливы инженеры, которых удалось привлечь.! Никому в голову не приходило поставить деревянные опоры под линию в сто десять тысяч вольт. А нашим – пришло”. “А Глеб Максимилианович улыбнулся, подумав, что к самому Ильичу, по справедливости, подойдет та же аттестация. Ведь никому в голову не пришло, что Россию, лапотную, домотканую, деревянную, можно сделать электрической, а ему пришло”…