Линия масс и марксистская теория познания

 

«Марксизм – это теория для действия», теория для практики, для революционного преобразования мира рабочим классом. Эта фундаментальная черта марксизма, его классовый и в высшей степени практический характер делает его всегда живым, развивающимся и все больше обогащающимся. В этом развитии марксизма наблюдаются различные этапы, поскольку развитие марксизма, как и всякое развитие, не идет по прямой линии, а осуществляется посредством скачков, в определенные исторические эпохи, когда возникают новые ситуации и проблемы, которые требуется, ради их разрешения, проанализировать и конкретизировать в теории. Например, ленинизм предполагает развитие марксизма, соответствующее вступлению капитализма в последнюю фазу его развития, фазу монополистическую или империалистическую, чем одновременно начинается эпоха пролетарской революции. То, что придает новому этапу характер «эпохи», – не «фаза», в которую капиталистическое развитие вступило уже давно, а тот факт, что в ней начинается революция, поскольку сама фаза не представляет никакого качественного изменения природы капиталистической системы.

По этой же причине, ленинизм не является особой теорией или доктриной, отличной или обособленной от марксизма; как справедливо говорит Сталин. Это «марксизм, соответствующий новой эпохе», марксизм, так сказать, более актуализированный и развитый. Только в этом смысле уместно говорить о ленинизме как о новом этапе развития марксизма, так что в его интерпретации нельзя доходить до разрыва преемственности учения, внутренней связности, соединяющей ленинизм со всей экономической теорией и всем учением Маркса и Энгельса.

Ленинизм твердо основывается на диалектике и материалистическом понимании истории, на политической экономии Маркса и его теории классовой борьбы и диктатуры пролетариата. У Маркса и Энгельса Ленин взял также идеи, позволившие ему сформулировать теорию и тактику пролетарской революции. Ленин развивает и актуализирует марксизм во всех этих областях, но не создает, повторяем, никакой новой доктринальной основы, ничего, что позволяло бы предположить «отрицание» или «снятие» положений марксизма, осуществляемое как следствие его собственного развития.

В трудах Маркса и Энгельса, как и Ленина и Сталина, не найти ничего, что хоть отдаленно напоминало бы разделение развития марксизма на дифференцированные этапы, и уж подавно у классиков нельзя найти никакой идеи или теоретического положения, которые позволяли бы считать любое прошлое, настоящее или будущее развитие марксистского учения чем-то таким, что надо было бы особо выделять, противопоставляя фундаментальным трудам Маркса и Энгельса...

Маркс и Энгельс имели дело не только с проблемами и противоречиями, соответствующими их эпохе, определенному периоду общественного развития в нескольких развитых странах – их теории и принципы охватывают все эпохи и страны и имеют поэтому универсальный характер.

«Углубляя и развивая философский материализм, Маркс довел его до конца, распространил его познание природы на познание человеческого общества. Величайшим завоеванием научной мысли явился исторический материализм Маркса. Хаос и произвол, царившие до сих пор во взглядах на историю и на политику, сменились поразительно цельной и стройной научной теорией, показывающей, как из одного уклада общественной жизни развивается, вследствие роста производительных сил, другой, более высокий, – из крепостничества, например, вырастает капитализм. (…) Философия Маркса есть законченный философский материализм, который дал человечеству великие орудия познания, а рабочему классу – в особенности» (В.И. Ленин. Три источника и три составных части марксизма.)

Марксизм содержит законы, определяющие как процесс возникновения и развития капитализма, так и его преодоление коммунизмом, и в нем заложены все возможные изменения, дополнения, исправления и теоретическое развитие его основных принципов; к тому же все это можно осуществлять только на его собственных основаниях, применяя его к каждой исторической ситуации и к каждой конкретной стране.

Чтобы это стало не так, потребовалось бы «открыть» новый мир и новую общественную реальность, отличные от известных нам, с новыми противоречиями и законами, новыми экономическими, социальными, политическими, философскими категориями и т.д. – как будто возможно перенести нас в другую эпоху развития, что нельзя совершить даже силой воображения, даже в произведениях научной фантастики. Потому все такие попытки и оказываются столь плохими, столь лишенными логики, смысла реальности и истории.

Объяснение этой невозможности очень простое: объективный мир и общество нельзя изобрести, теории, выражающие этот объективный мир во всей его сложности, не могут быть созданы воображением, как бы мы его ни напрягали, поскольку все это – не более чем результат долгого процесса развития. Единственное, что может сделать человеческий разум, – это его «представить», раз оно схвачено посредством чувств и способности абстрагирования, так, чтобы иметь возможность строить планы и влиять на его развитие. Именно это и делает марксизм-ленинизм. Лишь на этой уже утвержденной базе возможно развитие того или иного особенного аспекта учения, некоторых идей и принципов, но это развитие никогда не может ни устранить, ни отодвинуть на второе, третье или четвертое место (идет ли речь в национальном или международном плане) то, что всегда ему предшествует как концепция и руководство ко всякой подлинно революционной практике, – неважно в какую эпоху или отрезок истории, в который нам суждено жить, в какой стране нашей Планеты.

Если не ставить вопрос таким образом, это может привести только к отрицанию актуальности марксизма-ленинизма «как теории и программы рабочего движения всех стран»; к отрицанию того, что содержит универсальную истину, чтобы искать убежища, как мы уже отмечали, в какой-нибудь модной теории или же в «особенном» или «национальном», в какой-нибудь узкой, односторонней, ограниченной концепции, которая рушится при первом соприкосновении с реальностью.

Мануэль Мартинес,

Генеральный секретарь

 PCE(r), политзаключенный

Опубликовано в «Анторча», 1998г. (приведено в сокращении),

Перевод ученого латиноамериканиста А.В.Харламенко