Апельсиновый ГАИшник

Это был уникальный ГАИшник!  Уникальность его вполне объяснима: он был единственным на всю Восточную Чукотку! Надо заметить, с сетью автомобильных дорог, не смотря на «отеческую заботу» из Лондона, на Чукотке и сейчас, как бы помягче..., не очень-то, а в восьмидесятом году, незадолго до полёта Олимпийского Миши, трасса на всю восточную Чукотку была одна... Начиналась она в посёлке Эгвекинот, на берегу Залива Креста и, проходя через Иультин, добегала до посёлка Мыс Шмидта, что на берегу Чукотскрого моря... И на все эти полуасфальтированные пятьсот вёрст был единственный ГАИшник, капитан Валиулин! (Пусть простит меня он, если я переврал его фамимлию – прошло всё-таки тридцать лет). Ярко-рыжий, с рыжими прокуренными усами и небесно голубыми глазами, правда, чуть раскосыми, он являл собой несколько неожиданное зрелище на Чукотке – уместнее он был бы на берегах Камы, а не Амгуэмы!

Накануне 22 июня, дня летнего солнцестояния, среди молодых парней и девчонок нашей партии родилась идея: выбраться в ночь с двадцать второго на двадцать третье на Северный Полярный Круг (а он проходил километров в восемнадцати, кажется, от Эгвекинота к Северу), чтобы под шашлыки и водочку полюбоватся незаходящим Солнцем. Собрались человек десять, обоего пола, договорились с Вахтовкой, шедшей в Иультин, покидали в кузов рюкзачки – и вечером, часиков в шесть, поехали...

Погода стояла чудная: градусов двадцать тепла. Тихоокеанские туманы куда-то уползли, мягко грело низкое Северное солнышко. Благодать! Доехав до места, мы разожгли дровишки, прихваченные с собой (тундра!), откупорили... Короче, летний праздник вполне удался! Мы в самом деле повеселилсь, а не наскотинились, полюбовались тем, как солнце коснувшись горизонта, начало карабкаться опять вверх, и потихоньку тронулись в обратный путь. По пути мы шутили друг над другом, дурачились – молодость! Настроение было радужное, спать никому не хотелось, а прогулка по дороге всего в каких-то жалких восемнадцать вёрст могла ли смутить геологов? Шли мы себе в направлении Эгвекинота, и тут...

И тут в сторону, противоположную нашей, идет машина, бортовая... Останавливается. Шофер выскакивает из кабины: «Что случилось?» Садитесь, мол, подвезу! Насилу нам его удалось убедить, что всё в полном порядке, что мы просто гуляем, что нам весело... Покрутив неодобрительно головой, он сел в свой грузовик, и, взревев раздолбанным движком, исчез за холмами... Через полчаса  нам попалась уже попутка! Ситуация повторилась: искреннее желание подвезти (о деньгах и речи не было!), недоумение, недовеие, наконец, оставив в покое этих непонятных идиотов, и этот грузовичок попылил себе в Эгвекинот!

Ещё три машины прошло мимо нас... Трижды нам пришлось доказывать, что мы хотим прогуляться пешком. Погода была, повторюсь, просто сказочная, никакой реальной угрозы нам не было – просто люди на трассе. Северные законы на этой дороге, построенной то ли безымянными ЗК, то ли комсомольцами, соблюдались свято: выясни, в чём дело, и помоги! Нам, москвичам, было непривычно подобное отношение, но мы понимали: иначе там нельзя! Ведь завтра ты можешь оказаться на обочине у поломанной машины, а кругом туда пятьсот, сюда пятьсот...»

Но тут из Эгвекинота показался ГАИшный Уазик, за рулем которго пламенел своей апельсиновой шевелюрой Капитан... Он добил нас совсем! Вылетев пулей из машины, он оглядел нас с неподдельной тревогой и спросил: «Что стряслось?» Выслушав (неоднократно!) наш рассказ, он недоверчиво промолвил: «А эти (и назвал несколько номеров) возле вас тормозили?» Мы чуть ли не хором в сотый раз стали гомонить, что, да, тормозили, сажали, мы отказались, долго уговаривали... Капитан вытер потный лоб, сдвинул фуражку на апельсиновый затылок, закурил и с облегчением произнёс: «Уф! Ну тогда – порядок! Я уж собирался их прав лишить!» «Кого?» – выкатили глаза мы. «Ну этих... На грузовиках... Людей ведь не подобрали...!»

Низкий поклон Вам, Безымянные Северные водилы! Низкий поклон тебе, Капитан! Рыжий, как апельсин, сын татарского народа на берегах Тихого океана...

Геннадий Никифоров

От редакции: Лишь в одном не согласны. Могли бы привести немало примеров подобного отношения со стороны советских милиционеров и Москвы, и Ленинграда, и др.