Какая публика в театре правильная?

На встрече с театральными деятелями президент Дмитрий Медведев заметил: «Дамы с перьями, на мой взгляд, зачастую являются украшением театра. Когда они есть, в театре возникает сразу правильная атмосфера, большинство людей, которые пришли в джинсах и кофтах, собираются - что, на мой взгляд, не очень плохо».

Вероятно, многие в наше время сочтут откровение Медведева правильным и самоочевидным. Но можно ли было представить нечто подобное в устах государственного деятеля, скажем, 80 лет назад? А ведь тогда, в разгар нэпа, в «дамах с перьями» тоже недостатка не ощущалось. Но если бы кто-нибудь из тогдашних народных комиссаров - скажем, Анатолий Васильевич Луначарский - в случайном умственном затмении вдруг ляпнул такое... можно себе представить, как долго пришлось бы бедному наркому оправдываться и извиняться, брать назад свое необдуманное заявление и делать всяческие реверансы. Какой вал писем возмущенных комсомольцев мгновенно затопил бы все газетные редакции. Как саркастически язвила бы незадачливого государственного мужа левая оппозиция (для тех, кто забыл или не знает, напомню, что в СССР до 1927 года вполне легально действовала оппозиция). А возможно, наркому и креслом поплатиться бы пришлось. Ведь тогда главным «украшением театра» считался простой человек, пришедший в «храм искусства», чтобы приобщиться к прекрасному. Именно на него полагалось держать равнение всем остальным - и зрителям, и артистам. А ныне из высочайших уст обществу задан совершенно иной ориентир - «дамы в перьях»...

У французского писателя Андре Моруа есть фантастический рассказ, в котором жители планеты Уран наблюдают через телескоп земную жизнь (ровным счетом ничего в ней не понимая). И видный уранианский ученый пишет: «Установлено, что некоторые из этих существ обрабатывают почву и производят основную массу продуктов питания, другие изготовляют искусственную кожу или строят гнезда, а третьи, по-видимому, ничего не делают, а только быстро перемещаются по поверхности планеты, едят и совокупляются. Почему же две первых касты кормят и одевают третью? Для меня это остается неясным. Мой ученик написал интересную диссертацию, в которой пытается доказать, что низшие касты получают эстетическую компенсацию за свои жертвы, наблюдая картины беспечного существования непродуктивной касты» (именно так рассуждали в ТВ-передаче жители деревни «Грязи» Моск. обл. (где М.Галкин построил, естественно, не сам, на многие миллионы замок для «примадонны» со стеклянной стеной), говоря, что, мол, ничего не имеем, так хоть посмотрим на красоту. Вместо того, чтобы потребовать использования этих шальных денег на пользу хотя бы своим, деревенским, детям - ред.).

Мог ли Андре Моруа, сочиняя свою сатирическую «теорию», предположить, что она в недалеком будущем станет едва ли не официальной государственной идеологией - и где? в стране, которая при жизни писателя считалась самой левой и революционной!

А советский художник-карикатурист Л. Генч в 30-е годы нарисовал, по его выражению, «диаграмму в лицах» - «Первый ряд партера». Вот театральный партер 1913 года: в первом ряду усатый генерал в мундире с золочеными эполетами, важный господин с цветком в петлице фрака, дама, сердито смотрящая в лорнетку. Та самая, близкая сердцу Д. А. Медведева, «дама с перьями»! А вот партер 1917 года - картина резко поменялась. На первом плане - революционный матрос в бескозырке, солдат, перепоясанный пулеметной лентой, простой рабочий. За их спинами виднеется лозунг - «Вся власть Советам!». И, наконец, современные художнику дни социализма - в первом ряду сидят: просто и аккуратно одетая молодая девушка, сельский житель в вышитой рубашке, красный командир, интеллигент в очках. Это новая советская элита, еще не успевшая обрасти ни золочеными погонами, ни драгоценными украшениями, ни перьями на шляпках. И за дверями театра ее ждут, конечно уж, не «Майбахи», а обычный общественный транспорт.

Если бы художник продолжил свою «диаграмму» до 2010-х годов, то ему пришлось бы изобразить, как лица публики постепенно меняются - и, увы, не в лучшую сторону. Раздаются в ширину, обрастают двойными подбородками, на военной форме вновь расцветают золоченые погоны, на пальцах - перстни, а на дамских шляпках - пресловутые перья. И самое главное - как на лица возвращаются вроде бы начисто вытравленные революцией высокомерие, аристократические чванство и спесь.

Стрелка исторических часов, совершив полный оборот по циферблату, отбросила нас назад - в театральный партер 1913 года. Что же теперь?.. Известно, что - вперед, к 1917 году!

Александр Майсурян