Были времена! Прошли... или еще настанут?

Не знаю, как в других городах, но в Москве единственное, что не уничтожили из советской культуры полностью, это – библиотеки. Конечно, их не столько, сколько было в советские годы, но ещё много. Ясно, что если раньше любой завод, фабрика имели свои библиотеки, а теперь уничтожены сами предприятия, то и книги выброшены. При этом в лучшем случае при закрытии фабрики их не выкидывали сразу в мусорные контейнеры, а сваливали в самосвалы, из которых потом книги ссыпали возле школ. Мол, если хотите – берите, а нет – несите на помойку. Так пополнилась книгами наша школьная библиотека и кабинеты в середине 90-х. Некоторые книги из заводских библиотек были удивительные ! Например, я взяла к себе в кабинет химии стихи Ломоносова, интересное исследование из серии популярной литературы об открытии Менделеевым Периодического закона. Для классных часов мне пригодилась книга о блокадном Ленинграде, о героях Великой Отечественной войны. На полках шкафов кабинета химии я хранила и многотомное издание Ленина и Маркса с Энгельсом.

Однако в чем изменения современных школьных библиотек в сравнении с библиотеками в советское время? Ну, во-первых, как я уже сказала, общее число библиотек намного уменьшилось.

Во-вторых, например, школьная библиотека 60-х, (я работала тогда тоже учителем московской школы) представляла собой непрерывно действующий орган, работающий на развитие школьника. Библиотекарь наша Ирина Марковна Вигдорчик не только выдавала художественную и специальную литературу ребятам и учителям, но и еженедельно устраивала встречи с интересными людьми. В нашей школе на Большой Ордынке побывали писатель Лев Кассиль, Любовь Кабо с героями своей книги, Народный артист СССР Н.С.Плотников, заслуженный  артист А.Тимофеев, бывали поэты, художники. Писатели и поэты, деятели искусств проводили со школьниками интереснейшие беседы, на которых и учителям не было скучно. Встречи эти формировали вкусы и профессиональные стремления школьников, а иногда наоборот, объясняли ребятам, что они заблуждаются в своих желаниях.

Ирина Марковна не только развивала ребят, она ещё приучала их беречь и уважать книгу – «источник знаний», как тогда мы говорили. Она проводила в классах беседы, рассказывая, сколько труда вложено самыми разными людьми в то, чтобы книга появилась на свет. В конце года по классам проходил рейд по сохранности учебников. У каждого школьника на каждом учебнике была табличка на последней странице. Там вписывалась фамилия хозяина учебника и ставилась отметка за его сохранность за прошедший год. О дне проверки заранее предупреждали. Надо было видеть, как ребята старательно приводили в порядок свои учебники, чтобы «комар носу не подточил». Представить себе, что можно книги скинуть в самосвал, а потом вывалить их перед зданием школы, было невозможно.

Учебники в советское время были бесплатными, потом постепенно стали становиться платными. И уже дети на замечание в неаккуратности по отношению к книге важно заявляли, что мол, учебник мной куплен, хочу – порву, хочу вообще выброшу. И, правда, начиная с1995 года, я сама наблюдала, как выпускники 9-х, а иногда и 11-х классов после экзаменов радостно устраивали костёр во дворах своих домов и сжигали уже не нужные им книги. Это варварство я пыталась пресечь, но меня не понимали иной раз и взрослые, особенно, когда настали времена непрерывного изменения учебных программ и ежегодной смены учебников. Стали сжигать списанные книги и библиотеки. А списывать их заставляли постоянно «вышестоящие» организации. Например, мне передала Горького и Гайдара библиотекарь, узнав, что я возмущена тем, что они исключены из школьной программы. Я потом дарила их своим ученикам, разъясняя школьникам величие Горького и значение Аркадия Гайдара для литературы и формирования умов целого поколения советских людей.

В 2000-2008 годах я работала учителем химии сразу в двух школах, так как чиновники от образования сократили число часов естественных наук для 8-11классов. В той и другой школе были, как и прежде, библиотеки. Но это уже было просто место выдачи учебников. Если я, желая заинтересовать старшеклассников химией, предлагала им найти дополнительную литературу по какой-нибудь изучаемой нами теме, то ставила ребят в трудное положение. Такой литерутуры в библиотеке не было.

 Изменились времена, изменились и люди. В одной из школ, где я работала два дня в неделю, директором была учитель литературы и русского языка. Человек, моментально изменивший советским взглядам, да ещё впавший в религиозность. В один из тех дней, что меня не было в вверенной ей школе, она сделала набег на мои шкафы в кабинете химии. К своему ужасу, директор обнаружила там книги, спасённые мной из помойки. В её школе – и вдруг Ленин, Маркс, Энгельс! Их в библиотеке-то не положено держать, а тут они – в кабинете химии! Её ничуть не смутило моё отсутствие в этот день в школе. Директор призвала школьников и потребовала, чтобы те отнесли на помойку все книги из шкафов кабинета химии. Она это делала с тем большим удовольствием, что там ею была найдена собираемая мной много лет литература по атеистическому воспитанию школьников. А у нас с ней, как раз перед этим, состоялся неприятный разговор в связи с тем, что директор школы пригласила попа освещать  все школьные кабинеты. Когда процессия во главе с батюшкой подошла к моей двери, я демонстративно заперла кабинет и заявила, что пока школа – светское учреждение, я никаких попов к себе не пущу. Поп отреагировал спокойно, зато директор «отомстила». Тут же, естественно, я  подала заявление об уходе…

Когда-то Ирина Марковна приходила в начале года со списком вышедшей литературы к каждому предметнику школы, с вопросом: что из перечисленного заказывать, сколько экземпляров? Мы, учителя, в её большом списке отмечали цифрами число книг, нужных нам для работы и приписывали ещё интересные нам названия новых изданий. Были времена! Прошли былинные…

И.Мещёрская