С бедностью властьимущих покончено

В одном из недавних номеров либеральной «Новой газеты» довелось прочитать очерк постоянного автора издания Александра Гениса. Он, среди прочего, пишет: «Советская власть, сведя жизнь к наименьшему знаменателю, все равняла с собой. Мне рассказывали очевидцы, что стены сталинской дачи были обклеены репродукциями из «Огонька»...».

Дочь Сталина Светлана Аллилуева объясняла, почему ее отец украшал свое жилище репродукциями, а не подлинниками картин знаменитых мастеров: «...что странного, захотелось человеку, чтобы стены не были голыми; а повесить хоть одну из тысяч дарившихся ему картин, он не считал возможным». «Все подарки, присылавшиеся ему со всех концов Земли, он велел собрать и передать в музей, – это не из ханжества, не из позы, как многие утверждают, а оттого, что он в самом деле не знал, что ему делать со всем этим изобилием дорогих и даже драгоценных вещей – картин, фарфора, мебели, оружия, утвари, одежды, национальных изделий, – он не знал, зачем это все ему... Он понимал, что чувства, которые вкладывались в эти вещи, были символическими, и считал, что и относиться к этим вещам следует, как к символам. В 1950 открыли в Москве «Музей подарков», и мне часто приходилось слышать от знакомых дам (при жизни отца, да и после его смерти): «Ах, там был такой чудесный гарнитур! А какая радиола! Неужели вам не могли этого отдать?» Нет, не могли!»

Хочется утешить автора статьи в «Новой газете»: да, конечно, при Сталине чиновники не могли украшать свои жилища и кабинеты драгоценными полотнами. Зато теперь! Теперь все это исправлено самым радикальным образом. Ведь при Путине Россия заняла первое место в мире по неравенству распределения богатств. На долю самых богатых – 1% россиян – приходится 71% всех личных активов в России. А тот факт, что на долю форбсовских миллиардеров приходится 30% всего личного богатства граждан, вообще невозможно представить где-либо в мире.

Что же касается именно картин, то в качестве иллюстрации могу рассказать такой случай. В начале 2000-х годов автору этих строк довелось провести несколько ночей возле Верховного Суда РФ на Ильинке. Чтобы попасть на прием к зампреду Верховного Суда и побеседовать с ним в течение трех минут по судебному делу, люди дежурили там сутками напролет. Записывались в очередь под какими-то умопомрачительными номерами типа «1418» и стояли на улице при лютом морозе. Эта «очередь за правосудием» – характерное явление ельцинско-путинской эпохи. А вспомнил я про нее потому, что в одну из таких ночей стоящих в очереди немного развлекло появление тогдашнего министра труда г-на Починка (его министерство соседствовало с Верховным Судом). Всезнающие бабушки в очереди тотчас зашептались, что министр специально приехал посреди ночи на службу, чтобы лично сопроводить в свой кабинет какую-то особо ценную картину. И впрямь – грузчики выволокли из автомобиля нечто солидных размеров в раме и понесли в здание. Г-н Починок стоял здесь же и зорким взглядом наблюдал, насколько бережно несут дорогой его сердцу шедевр. И уж, наверняка, то была не репродукция из «Огонька».

Вернемся, однако, к советской «элите». Как известно, Сталина и при его жизни, и после смерти критиковали с разных сторон. Например, оппозиция во главе с Л.Д.Троцким критиковала Сталина слева, именно за то, что он дал «зеленый свет» росту бюрократических привилегий, отменил в 1932 году партмаксимум (то есть предельное ограничение зарплаты для членов ВКП(б)) и т.д. Троцкий писал: «Чтобы обеспечить миллионам больших и малых чиновников бифштекс, бутылку вина и другие блага жизни, понадобился тоталитарный режим». А вот теперь мы услышали критику Сталина и с другой стороны, справа. Оказывается, коренной недостаток его политики заключался как раз в том, что привилегий у власть имущих было недостаточно. Чиновники отдыхали в «убогих хоромах», пили дешевую «старку», а не вкушали коллекционные французские вина. И стены своих жилищ и санаториев они вплоть до поздних советских лет украшали репродукциями и «жестяными гербами», а не подлинниками картин мировых мастеров.

Что ж, господа хорошие, спасибо за откровенность, – правда, изрядно запоздалую. Если бы народ услышал такие признания от вас году в 1989-м, когда вы победным маршем шли к власти, негодующе трубя о гнусных «привилегиях бюрократии», то он бы еще очень подумал, стоит ли ему поддерживать людей, которые хотят удесятерить богатство правящего слоя. Однако тогда со стороны либералов ничего подобного не было слышно и в помине – никаких обличений «убогих хором» бюрократии, совсем даже наоборот...

Впрочем, что отложено, то не потеряно. И после 1993 года мы увидели правящий класс, который украшает свои отнюдь уже не убогие хоромы вовсе не «жестяными гербами городов-героев» и репродукциями васнецовской «Аленушки». Сейчас, перефразируя Троцкого, можно сказать: «чтобы обеспечить миллионам больших и малых чиновников навороченную тачку, виллу на Канарах, дорогие картины на стенах и другие блага жизни, понадобился путинский режим».

Ну, а «бутылка вина и другие блага жизни», которыми располагало чиновничество в советские времена, современным чиновникам покажутся чем-то вроде беспросветной, унизительной бедности. В брежневскую эпоху «застоя-застолья» формула сладкой жизни для чиновников звучала так: «есть черную икру и ездить на черной «Волге» к Черному морю». К Черному морю! На какой-то паршивой отечественной «Волге»! Да сейчас такая жизнь заслужит у нынешней «элиты» оценку где-то между отметками «голь перекатная» и «нищета беспробудная». Словом, правящий класс пухнет (и вовсе не от голода) как на дрожжах, – а страна хиреет. Впрочем, так бывает всегда, и не только в обществе, но и в природе: если паразиты плодятся и жиреют, то их хозяева, соответственно, сохнут и чахнут.

Александр Майсурян