С бедностью властьимущих
покончено
В одном из недавних номеров
либеральной «Новой газеты» довелось прочитать очерк постоянного автора издания
Александра Гениса. Он, среди прочего, пишет:
«Советская власть, сведя жизнь к наименьшему знаменателю, все равняла с собой.
Мне рассказывали очевидцы, что стены сталинской дачи были обклеены
репродукциями из «Огонька»...».
Дочь Сталина Светлана
Аллилуева объясняла, почему ее отец украшал свое жилище репродукциями, а не
подлинниками картин знаменитых мастеров: «...что странного, захотелось
человеку, чтобы стены не были голыми; а повесить хоть одну из тысяч дарившихся
ему картин, он не считал возможным». «Все подарки, присылавшиеся ему со всех
концов Земли, он велел собрать и передать в музей, – это не из ханжества, не из
позы, как многие утверждают, а оттого, что он в самом
деле не знал, что ему делать со всем этим изобилием дорогих и даже драгоценных
вещей – картин, фарфора, мебели, оружия, утвари, одежды, национальных изделий,
– он не знал, зачем это все ему... Он понимал, что чувства, которые
вкладывались в эти вещи, были символическими, и считал, что и относиться к этим
вещам следует, как к символам. В 1950 открыли в Москве «Музей подарков», и мне
часто приходилось слышать от знакомых дам (при жизни отца, да и после его смерти):
«Ах, там был такой чудесный гарнитур! А какая радиола! Неужели вам не могли
этого отдать?» Нет, не могли!»
Хочется утешить автора статьи
в «Новой газете»: да, конечно, при Сталине чиновники не могли украшать свои
жилища и кабинеты драгоценными полотнами. Зато теперь! Теперь все это
исправлено самым радикальным образом. Ведь при Путине Россия заняла первое
место в мире по неравенству распределения богатств. На долю самых богатых – 1%
россиян – приходится 71% всех личных активов в России. А тот факт, что на долю форбсовских миллиардеров приходится 30% всего личного
богатства граждан, вообще невозможно представить где-либо в мире.
Что же касается именно
картин, то в качестве иллюстрации могу рассказать такой случай. В начале 2000-х
годов автору этих строк довелось провести несколько ночей возле Верховного Суда
РФ на Ильинке. Чтобы попасть на прием к зампреду
Верховного Суда и побеседовать с ним в течение трех минут по судебному делу,
люди дежурили там сутками напролет. Записывались в очередь под какими-то
умопомрачительными номерами типа «1418» и стояли на улице при лютом морозе. Эта
«очередь за правосудием» – характерное явление ельцинско-путинской
эпохи. А вспомнил я про нее потому, что в одну из таких ночей стоящих в очереди
немного развлекло появление тогдашнего министра труда г-на Починка (его
министерство соседствовало с Верховным Судом). Всезнающие бабушки в очереди
тотчас зашептались, что министр специально приехал
посреди ночи на службу, чтобы лично сопроводить в свой кабинет какую-то особо
ценную картину. И впрямь – грузчики выволокли из
автомобиля нечто солидных размеров в раме и понесли в здание. Г-н Починок стоял
здесь же и зорким взглядом наблюдал, насколько бережно несут дорогой его сердцу
шедевр. И уж, наверняка, то была не репродукция из «Огонька».
Вернемся, однако, к советской
«элите». Как известно, Сталина и при его жизни, и после смерти критиковали с
разных сторон. Например, оппозиция во главе с Л.Д.Троцким критиковала Сталина
слева, именно за то, что он дал «зеленый свет» росту бюрократических
привилегий, отменил в 1932 году партмаксимум (то есть предельное ограничение
зарплаты для членов ВКП(б)) и т.д. Троцкий писал:
«Чтобы обеспечить миллионам больших и малых чиновников бифштекс, бутылку вина и
другие блага жизни, понадобился тоталитарный режим». А вот теперь мы услышали
критику Сталина и с другой стороны, справа. Оказывается, коренной недостаток
его политики заключался как раз в том, что привилегий у
власть имущих было недостаточно. Чиновники отдыхали в «убогих хоромах», пили
дешевую «старку», а не вкушали коллекционные французские вина. И стены своих
жилищ и санаториев они вплоть до поздних советских лет украшали репродукциями и
«жестяными гербами», а не подлинниками картин мировых мастеров.
Что ж, господа хорошие,
спасибо за откровенность, – правда, изрядно запоздалую. Если бы народ услышал
такие признания от вас году в 1989-м, когда вы победным маршем шли к власти,
негодующе трубя о гнусных «привилегиях бюрократии», то
он бы еще очень подумал, стоит ли ему поддерживать людей, которые хотят
удесятерить богатство правящего слоя. Однако тогда со стороны либералов ничего
подобного не было слышно и в помине – никаких обличений «убогих хором»
бюрократии, совсем даже наоборот...
Впрочем, что отложено, то не
потеряно. И после 1993 года мы увидели правящий класс, который украшает свои
отнюдь уже не убогие хоромы вовсе не «жестяными гербами городов-героев» и
репродукциями васнецовской «Аленушки».
Сейчас, перефразируя Троцкого, можно сказать: «чтобы обеспечить миллионам
больших и малых чиновников навороченную тачку, виллу
на Канарах, дорогие картины на стенах и другие блага
жизни, понадобился путинский режим».
Ну, а «бутылка вина и другие
блага жизни», которыми располагало чиновничество в советские времена,
современным чиновникам покажутся чем-то вроде беспросветной, унизительной
бедности. В брежневскую эпоху «застоя-застолья» формула сладкой жизни для
чиновников звучала так: «есть черную икру и ездить на черной «Волге» к Черному
морю». К Черному морю! На какой-то паршивой отечественной «Волге»! Да сейчас
такая жизнь заслужит у нынешней «элиты» оценку где-то между отметками «голь
перекатная» и «нищета беспробудная». Словом, правящий класс пухнет (и вовсе не
от голода) как на дрожжах, – а страна хиреет. Впрочем, так бывает всегда, и не
только в обществе, но и в природе: если паразиты плодятся и жиреют, то их
хозяева, соответственно, сохнут и чахнут.
Александр Майсурян