Исповедь солдата

Год 1941-й. Дубосеково,

118-й километр от Москвы

Он ехал нагло прямо на меня.

Он рвался, как и все они, к Москве

В сплошной лавине стали и огня,

Бросая вызов миру и судьбе.

А мы? – Нас было мало, как всегда.

Где нет святых, благословляет подвиг.

Мы стали волей высшего суда,

Чтобы сломать им их стальные ноги.

Вздымалась твердь, и воздух громыхал.

Нас оставалось меньше час от часу…

И, как в мартене, плавился металл,

И, как приказ, гремело: «Бей заразу!»

Потом вдруг смолкло – словно вне земли…

Но тишина – лишь трубный зов солдата.

Мы порох в раны всыпали свои

И пристегнули к поясам гранаты.

И, кто был жив, тот ждал, когда стена

Брони и лязга двинется навстречу…

Нам всем уже ясна была цена

НЕ ОТСТУПЛЕНЬЯ в этой грозной сече.

И каждый выбрал персонально свой –

С крестовою отметиной на башне,

И каждый шел с Москвою за спиной

В бессмертие по той кровавой пашне.

Он ехал нагло, прямо на меня –

Уверенный, безжалостный и сытый…

Горохом пулеметного огня

Уже был полон мой живот открытый.

Жизнь уходила… Только б не за так!

Кольцо скользнуло… Только бы не мимо!

Раз – я под танком. Два – тоннель во мрак.

Три – взмах руки. Четыре – не судимо…

И после, там, уже из-за черты,

Моя душа все видела и знала:

Горели их зловонные кресты,

И чертовое войско отступало –

Осталась непоруганной Москва.

Н. Кузьменко