Украина. Советский фактор на фоне госпереворота

Когда все плохо, особенно раздражают разные «если бы…».

«Если бы Янукович вел себя иначе!..» Как «иначе» он должен был себя вести? Мещанин обкомовского масштаба, намертво повязанный закулисными сделками и алчностью. Чтобы вести себя иначе, ему даже недостаточно было быть «не Януковичем», ибо сам пост руководителя Украины 1991 года выделки столь же искусственен и декоративен, как и возглавляемое им новообразование.

Это не шовинизм и не антиукраинский выпад, ведь то же самое произошло со всеми «обретшими независимость» советскими республиками. Только очень наивные люди могут полагать, что для того, чтобы стать государством, довольно получить санкцию в Вашингтоне и Брюсселе, нарисовать на карте границы, сочинить конституцию, завести президентскую резиденцию и напечатать за границей кипы банкнот с изображением лиц, срочно объявленных национальными героями. В сущности, на таких и был рассчитан механизм «обретения национальной самостоятельности», с помощью которого доконали бедный Союз.

Нам ли, россиянам, упрекать украинских братьев? Что могут сказать почитателям Мазепы и Бандеры почитатели Николая II и Солженицина?..

«Если бы не допустили разгула фашиствующих молодчиков…»

Да что вы говорите! А на чем же основывать это свое «национальное самосознание»? Этап национально-освободительной борьбы закончился семь десятков лет назад, а ему на смену пришло социально-экономическое и культурное единение народов, друг друга без меры обогативших и приумноживших культурные и, в прямом смысле этого слова, физические силы каждого из них. И за что бороться? Ответ очевиден: в этом случае «национальное самосознание» основывают на лжи и прямом регрессе. Вот и наблюдали мы болезненную местечковую кичливость с анекдотичным музеем украино-шведской дружбы в Полтаве и тошнотворным почитанием «Галичины». С этим уже выросло поколение, которому пришлось объяснять колоссальный контраст между бедностью большинства и шиком горстки жирных – «тяжелым наследием русской оккупации».

От того, что русских, несмотря на два десятилетия эффективных демократических реформ, все-таки еще слишком много, да и национальная ущемленность нам не знакома, с нами играют в великих царей и полководцев, «дни народного единства» грабителей и ограбленных и прочую дребедень. И виноват у нас во всем не зарубежный притеснитель, а людоедский тоталитаризм. Суть, ясное дело, от этого не меняется.

Когда идеология строится на отрицании и попирании, о которых требуется напоминать людям ежедневно, при этом умножая и умножая ложь, каким образом население сможет стать Народом и ощутить себя подлинным хозяином любимой своей земли? Видимость «возрождения» при этом можно соблюдать, пока от людей не требуется ничем жертвовать. Ежедневные же покаяния как раз «размагничивают» людей. Ощущение, что твои предки были уродами либо жалкими рабами, либо лютыми палачами, еще ни в ком не рождало подлинной гордости. Зато реальность, в которой государственный пост обеспечивает благосостояние, а благосостояние гарантирует безнаказанность, места уже никаким иллюзиям не оставляет. Такое «государство» защищать тяжело. Зои и Матросовы тут родятся нечасто.

Можно бесконечно накачивать людей лозунгами «Любите Родину!», можно с пеленок на уровне инстинкта втюривать басни про великие флаг, герб и гимн, можно множить спортивные достижения, воздавая хвалу чемпионам. Но какая, извините, связь Родины с режимом, водворившимся после кровавого антиконституционого переворота 1993 года? Чем славен триколор и какая по счету редакция гимна бытует у нас? Почему слова его так неуклюжи и противоречивы даже в сравнении с «брежневской» версией? Почему журналисты, славящие олимпийцев, не чувствуют горькой иронии своих репортажей, когда описывают тяжелое, полуголодное детство своих героев, родители которых в пору счастливого возрождения новой России после жуткой тоталитарной мглы совершали неслыханные подвиги самоотречения, чтобы купить ребенку коньки, ракетку, переехать в Москву и т.п.?

В головах у людей от этого каша. Они чувствуют, что у страны есть недруги и что цель этих недругов — сделать плохо нам и нашим детям; что мало-мальски стабильное нынешнее житье (для тех, кто имеет работу и живет поближе к крупным городам) легко может стать много хуже.

Так, товарищи, выживают, а не живут. И все это в разной степени и с учетом местной специфики относится ко всем частям некогда великого и единого советского народа. Исключая, разумеется, тех, кто благодаря общей трагедии стал обладателем заоблачных богатств (они, кстати, «подарившую» им все это «Родину» чрезвычайно ценят, но, желательно, издалека).

Вспомним, уже тогда, в зените «перестройки», нам активно объясняли, что этот самый «советский народ» — идеологический штамп, продукт советского агитпропа. Для обгаживания и вытравливания ненавистного фактора был выдуман хлесткий термин «совковый». Но ведь известно — глумятся над тем и извращают именно то, что внушает сильный страх. Минуло почти четверть века. Круто поменялась классовая структура общества. Буржуазия давно сбросила со счетов трудящихся как самостоятельную политическую силу и бешено сражается меж собой (национальная с федеральной, обе они — с транснациональной), ернически называя очередной передел власти «революцией».

Пора бы, кажется, навсегда позабыть про «советских» с их «собственной гордостью»…

Но вот что приходится наблюдать. Инициируя очередной этап зачистки, те, кто привык «разделять и властвовать», вдыхают жизнь в еще более радикальные силы распада. Если в 1990-91 гг. для осязания «украинского национального величия» было достаточно вынести на улицу портреты фашистской мрази с вислыми усами, в жупанах и с эсесовскими нашивками, теперь необходимо, чтобы эти персонажи ожили и принялись направо и налево палить и резать, крушить советские памятники, сжигать парткомы, убивать людей. И не должны, кажется, в конец замордованные обыватели с европромывкой мозга при этом вякать. А должны, типа, еще сильнее гордиться.

Однако на наших глазах происходит пусть и точечная, не слишком дружная, но вполне отчетливая консолидирующая реакция под лозунгом «Фашизм не пройдет!». Это как же понимать? В сумасшедшем сплетении социальных, этнических и бог знает еще каких противоречий срабатывает фактор, не просто объединяющий людей самого разного социального положения, но и «с места» взвинчивающий их социальную активность. Буквально на уровне инстинкта (ни о какой организации, даже самым отдаленным образом сопоставимой с конструированием «народного Майдана», и речи не идет) те же севастопольцы выдают «на гора»: а) нет фашизму, б) народные выборы главы города, в) мы с Россией. Это кому же сегодня под силу такой подвиг организации? Коммунистам? Националистам? Да большинство вышедших на улицы людей ни с теми, ни с другими себя не ассоциируют. И центральный персонаж города-героя русской славы — бизнесмен, буржуа. И дело вовсе не в этом.

И это вам не начало 90-х, когда советские еще люди хотя бы по книжкам знали, как народ борется за свои права. Теперь-то эти книжки давно на помойках. Но срабатывает более глубинный и устойчивый социальный механизм, который, как оказалось, хрен вытравишь, причем даже через поколение!

Прямо возрождая самые радикальные формы национализма для подпитки дальнейшего саморазрушения, конструкторы украинского Майдана вознамерились пренебречь физикой и диалектикой. Как действие рождает противодействие, так и на новых гауляйтеров отыщутся новые Кузнецовы и Доваторы. Разделен на самом деле не русский, не украинский — распят и пригвожден к обрубкам некогда единой страны единый советский народ. Но, видать, есть на свете и социальная генетика, а приобретенные и укоренившиеся рефлексы — штука серьезная, ибо советский человек сначала бьет фашисту морду, а уже потом думает, прилично ли себя так вести в обществе с малознакомыми людьми.

Смешно слушать всех этих назначенных добивать Украину «политиков»: мол, они-то ничего общего с фашами не имеют, они с Майданом и народом, и очень-очень, буквально до слез, любят русских. Кто-то в пылу радения даже Грибоедова на камеру задекламировал… Кстати, вспоминается, как шутник Сталин заставлял Риббентропа в августе 1939 года пить за здоровье товарища Кагановича.

Однако, хорошего мало.

Сравнивая нынешнее положение, скажем, с 1941-м, понимаем, что тогдашние защитники Севастополя не только твердо знали, воюя с гитлеровцами за Советскую власть, какую жизнь и ради чего они защищают, но и были уверены — страна не бросит, помощь придет. И даже погибая в 1943-м, знали это. И страна не бросила. И Советская власть вернулась. Люди знали, что нет выше на земле звания, чем Человек Труда, и что власть трудящихся — их власть, родная, и Родина — это дом, где живет одна многомиллионная семья. И героизм защитников этого дома был массовым, и только так и могло быть.

Очаг, яркий рецидив советского на мутной, загаженной карте нашей общей великой Советской Родины — как искра, засиявшая среди советских людей и их потомков, никогда не видевших СССР. Это надежда? Призыв? Укор? Напоминание о чудовищной цене, заплаченной нашим народом в ходе капиталистической реставрации?

Мы не будем гадать, прикидывая, что удастся севастопольцам, крымчанам, украинцам в этой невероятно тяжелой обстановке.

Политологи предупреждают: Россия теряет Украину. Да все значительно хуже.

Это украинцы теряют Украину. Как россияне день за днем теряют Россию.

И обязательно потеряют ее, если опыт в одночасье взметнувшихся на Графской пристани красных знамен Победы ничего нам, коммунистам, о нас не напомнит и ничему не научит.

Юрий Алексеев

http://geolon.ru/history

От редакции. К сожалению, пока на Графской пристани, как и в борющихся с бандеровщиной украинских городах, больше российских триколоров, чем красных знамен. Но, думаем, верно, что многие связывали и связывают свой протест с мечтой о возрождении СССР.

Арсений Яценюк разоткровенничался:

«Несколько лет назад Путин сказал, что наибольшая катастрофа прошлого столетия — это распад Советского Союза (надо же – сообразил – ред.). Я бы заметил, что наибольшей катастрофой нынешнего столетия было бы восстановление Советского Союза».

В этой связи он выразил благодарность США и Европейскому Союзу за поддержку и помощь.

http://propaganda-journal.net/