Нашу дружбу не задушишь, не убьешь!

Чем больше смотрю ужасы войны на Украине, тем чаще всплывают в памяти картины общения с хорошими людьми в советские времена в Полтаве, Кременчуге, Закарпатье, Харькове, Одессе, в Крыму, когда он был просто советский, и мне было неважно российский он или украинский. Помню в студенческие годы в Карпатах, когда мы шли в поход по маршруту «Лесистые Карпаты», у нас была группа в составе приблизительно равном русских и украинцев. Мне запомнились удивительные мелодичные украинские песни, которые «заспивали» они на каждом привале. А мы, не зная украинского языка, их «мовы», с удовольствием, невольно коверкая слова, пели эти песни тоже как бы «по-украински». В нашей группе был огромный парень, Богдан, внешне очень напоминавший Тарапуньку, которого он постоянно еще и копировал. Парень был с юмором, шутки Богдана всем нравились, а, главное, он был настоящий мужчина. Надо поднять что-то тяжелое – Богдан тут, как тут. Надо распилить толстое дерево, он опять здесь, только попросит, чтобы мы сели верхом на это дерево: «Щеб не вертухалося!» Ел он за двоих, работал за троих, а когда девушка подвернула ногу, он нес ее до медпункта соседней деревни на руках почти 5 км, одновременно неся два рюкзака, повесив свой рюкзак на спину, а девичий рюкзак на свою широкую грудь. Она не была «его девушкой», я не помню, кто она была по национальности. Главное – надо было человеку помочь, и он помог. А что было бы сейчас, если бы девушка оказалась «москалькой», а парень из нац. гвардии? Да и невозможен сегодня такой поход ни по Карпатам, ни по другим украинским дорогам не только из-за географии и политики, но и по национальному составу (что тоже – «политика» – ред.). Обидно!

Еще всплывает в памяти советский Кременчуг в школьные зимние каникулы. Я тогда уже давно работала учителем. Год был для меня тяжелым: много болел муж, болели дети, я издергалась. И вот мои родные решили дать мне отдохнуть на каникулах от них от всех. На неделю я отправилась «дикарем» на Украину, найдя на карте поселок Кобеляки. Мне просто понравилось название. Сначала надо было доехать до Харькова, а там купить билет на Кобеляки. Но в Харькове выяснилось, что билеты есть на ближайшие два дня лишь на Кременчуг. Осмотрев Харьков и переночевав там, я поехала туда, куда были билеты, т.е. в Кременчуг. Проблем с гостиницами ни в Харькове, ни в Кременчуге не было. Стоили отдельные номера дешево. Я поселилась в прекрасном номере с видом на Днепр. Дело было зимой, но Днепр нес свои воды, льда на нем не было. Город тихий, красивый, даже зимой зеленый. Народ приветливый везде. Я украинского не знаю, но когда говорят медленно, все понимаю. Там все понимали русский и на нем легко со мной говорили, лишь с характерным напевным акцентом и буквой «Х» вместо «Г». Я душой и телом отдыхала, поняла русское слово «отдохновение». Общалась и с коренными горожанами, и с приезжими. Никто ни разу ничего плохого о русских не сказал. Не представляю, чтобы кто-то из тех людей прокричал: «Москаляку на гиляку!» Наоборот, когда я уже уезжала в Москву, меня пришел проводить человек, житель Кременчуга, и подарил мне целый кулек огромных необыкновенно ароматных яблок, каждое размером с два мужских кулака.

Как же спокойно и дружно мы все жили в СССР! Ездили куда хотели, денег хватало даже самых скромных. Ну, какая зарплата учителя? Тем более, если есть двое детей и больной муж. Но хватало!

А наши поездки с детьми каждое лето на море! Ведь мы не только снимали жилье, но и разъезжали по всему побережью то на теплоходе, то автобусом. Севастополь, Симферополь, Анапа, Ялта, Керчь и т.д. И нечего было опасаться, что кто-то будет о русских говорить гадости. И у нас не было даже мысли недоброй об украинцах, да и вообще о любом человеке другой национальности. Мы были жители СССР, самой лучшей страны, самой дружной, самой, самой, самой… Куда все это делось сейчас на Украине? Да и не только на Украине.

Уже до всех этих украинских событий можно было слышать не раз в многонациональной Москве:«понаехали тут». Это относилось (и относится, увы, и сейчас) ко всем инородцам, чего никогда не было в советской Москве.

В ту поездку в Харьков меня поразила какая-то похожесть его с Новосибирским Академгородком или с нашей подмосковной Дубной. Какая-то интеллигентность, предупредительность во всем. Украинская речь звучала, но многие говорили по-русски. Было ощущение, что это не промышленный город, а студенческий. И город науки. Я оттуда привезла интересные мне книги.

А еще я помню летнюю Одессу. Мы тогда с моими детьми приехали ее посмотреть. Как она была хороша! Те, кто помнит фильм «Два бойца», поймут меня. Герой Бернеса Аркадий расхваливает свой любимый город: проспекты, лестницу, каштаны, улицы. Вот мы буквально теми же словами готовы были рассказывать об Одессе, что и Аркадий. И, к сожалению, и сейчас можем, как герой фильма, возмущаться тому, что этот прекрасный город, уже давно отстроенный после войны, изуродовали современные фашисты.

Нет! И все-таки не разорвать наших дружеских уз порошенкам, коломойцам и иже с ними. Наши рукопожатия и память крепче!

И. Ханутина