Это я надолго
запомню...
Говорят дети, вывезенные из Луганской области во время боевых действий
(отрывок из подборки)
От редакции. Приведенный ниже материал – отрывок из статьи “Новой газеты”, сделанный с помощью представителей ряда организаций, непосредственно общавшихся с детьми из семей, бежавших от ужасов разрушений и кровопролития на Донбассе в Россию. В том числе, и с помощью представителя Движения “В защиту Детства”.
Дети, с которыми мы разговаривали, уверены, что они здесь временно. Окончательный мир наступит через месяц, и все вернутся домой. Потому что так не может продолжаться вечно. Так не должно продолжаться.
Виталик, 10 лет.
Станица Луганская.
«Мы ждали до последнего, — говорит Виталик, — уехали, когда начали бомбить школы. Ночью я не спал, а последнее время и днем. Я не знаю, почему они воюют, но я так не хочу, так жить невозможно».
Когда вырастет, Виталик хочет стать футболистом. В этом смысле ему повезло. За длинными рядами палаток и стоянкой КамАЗов разбито футбольное поле. Поставили простенькие ворота, откуда-то взяли мяч. Правда, играют там, в основном, эмчээсники, а не дети.
Брат Виталика Женя ни о чем не жалеет, кроме друзей, которые остались на родине:
— Таких друзей у меня уже не будет, а остальное можно нажить. Возвращаться нам по большому счету некуда. Школы нет, больницу разбомбили. Знаете, что самое тяжелое? Когда находишь осколки у себя во дворе. Мы сидели на скамейке, после первого же выстрела зашли в дом. А на следующее утро увидели, что в это место попал снаряд. Вот это чувство, когда понимаешь, что могли убить, это я надолго запомню. У знакомых во дворе три ракеты упало. Крышу побило, окна. Рядом дома уничтожены. И так продолжалось три месяца чуть не каждый день, с редкими перерывами.
— Тебе шестнадцать, через два года — призывной возраст. Если бы пришлось воевать, ты пошел бы?
— Нет, никогда.
Леша, 7 лет. г.Луганск.
Дома у Леши остались планшет и все игрушки: вертолет, машинки, было много всего. Но главное — родители. Он приехал в Россию с бабушкой, папа и мама в Луганске.
В палате, где он живет, довольно много детей, но почти не слышно шума и смеха, лица хмурые.
— Я никогда не улыбаюсь, — говорит Леша. — Не хочется.
Артем, 8 лет.
Ст. Ольховая, Луганская обл.
Семья Артема три месяца просидела в подвале. «Только начинаем засыпать, как стреляют. Под выстрелы можно спать, я научился. Пусть стреляют, но пусть только не убивают».
В школу, прямо напротив их дома, попал снаряд. «А еще к нам приходили дяди с оружием, в касках и в черных масках».
Когда вырастет, Артем хочет стать пожарным. За свои восемь лет он видел больше огня, чем многие взрослые.
Эмелина, 6 лет.
г. Антрацит Луганская обл.
— Эмелина, почему вы уехали из Антрацита?
— Там бомбы падали, мы спали в погребе. Потом «Грады» еще стреляли, я боялась...
В Антраците у Эмелины осталось много игрушек: «Куколка, мишка, посудка детская... А еще большая кукла — Маша».
«Мы почти ничего не взяли с собой, — рассказывает мама Эмелины. — Даже холодильник не выключили. Бомбили так, что невозможно терпеть. Девочка до сих пор самолетов боится... Я сейчас не готова где-то в России устраиваться. Надо сначала вернуться и осознать, что там нету жизни… Я рожала ее в Киеве. Муж мой там живет бывший. Он бандер с Западной Украины. И получается теперь, что родной отец должен идти воевать и убивать нас с Эмелиночкой. Вот как это возможно, скажите?!»
Ян
ШЕНКМАН,
Максим
ГРОМОВ,
Владимир
ТЕЛЕГИН
Благодарим за помощь в сборе материала Александра Шнайдера из благотворительного фонда «Белый ангел», Сергея Пчелинцева из движения «В защиту Детства» и Наталью Аксенову из городской администрации Миллерова.