СПРАВЕДЛИВая и судьбоносная

 

Исполнилось 97 лет Великой Октябрьской Социалистической Революции, кардинально изменившей как Россию, так и весь мир. По своему масштабу и последствиям она наиболее близка к Великой Французской Революции. Начатые большевиками изменения привели не просто к тому, что изменилось государственное устройство России, ее экономический базис и идеологическая надстройка. Эта революция начала менять мир за пределами России... Большевики, реализуя свою идеологическую программу, связанную с построением коммунизма (как в отдельно взятой стране, так и во всем остальном мире), попутно спасли Россию от полной катастрофы. И неслучайно родственник Николая II Александр Михайлович Романов говорил, что на страже русских национальных интересов стоял интернационалист Ленин. Великий Князь был одним из первых «с той стороны», кто, анализируя итоги революции и гражданской войны, понял, что победа большевиков — это не конец России, а начало нового этапа развития страны. Последующие события подтвердили его правоту — умывшаяся кровью страна, раздираемая в первые годы гражданской войной и интервенцией, уже через четверть века после создания СССР охватила своим влиянием почти половину земного шара.

В этом кардинальное отличие Октября от Февраля. Февраль привел Российскую Империю к грандиозной катастрофе, уничтожив и монархию, и империю. Октябрь же позволил на останках уничтоженной империи реализовать новый проект, который не дал уничтожить Россию. Ленин и Сталин (как бы их не пытались противопоставить) основали СССР, эту новое воплощение России (простим автору некоторую нечеткость в обозначении классовой основы образованного Союза Социалистических республик – ред.) на новых принципах, в новых формах, с новыми целями планетарного характера. Традиционное русское мессианство с его стремлением изменить окружающий мир к лучшему отлично соединилось с идеологией большевиков, и именно поэтому столько людей, служивших старому режиму, служили России при большевиках, потому что независимо от классовых, политических и идеологических противоречий они видели, что дорога, по которой идут большевики, отнюдь не так плоха и беспросветна, как об этом кричали в запале братоубийственной войны.

Сейчас об этом не модно вспоминать, но даже в окружающей нас действительности до сих пор мы видим результаты труда большевиков. Причем тут речь даже не о свидетельствах материальной культуры (хотя и они тоже), а о самих принципах устройства общества — до сих пор живут советские праздники, до сих пор действуют отдельные положения декретов, принятых после Октября, до сих пор сохраняются рудименты той социалки, которая стала порождением Октября, когда человек труда, над которым ныне любит подшучивать офисный планктон, стал хозяином страны. И мы хорошо видим на примере Украины, где новый фашистский режим открыто себя противопоставил делу Октября, снося памятники Ленину и большевикам, к чему приводит историческое беспамятство и примитивный антисоветизм.

В последние дни меня часто спрашивают, что думаешь про высказывания Путина, мол, большевики-обманщики, обещали мир – народам, землю – крестьянам, фабрики – рабочим. И, мол, не дали ничего. На мой взгляд, тут ничего нового. Путин является антисоветчиком, и выпады в адрес системы, откуда он вышел и которой служил (очевидно, вынужденно – ред.), для него не в первой. Если говорить коротко, то как раз эти обещания большевики выполнили в полном объеме.

 

1. Мир — народам

Россию (не Российскую Империю, которая приказала долго жить в сентябре 1917 года) вытащили с полей империалистической войны через «похабный брестский мир». «Белые» тогда кричали, что цена оказалась слишком высока, даже коллеги Ленина по партии кричали, что нельзя это подписывать. Но, как известно, Ленин оказался прав: Германия вскоре рухнула, мир был денонсирован, а то, что не собрали обратно при Ленине, дособирал Сталин. Так что обещанный мир Ленин как раз дал.

Гражданская война, которая де-факто шла с февраля-марта 1917-го и которая перешла к открытой фазе летом 1918 года, была как раз следствием нежелания тех сил, которые потерпели поражение в Октябре, смириться с новыми реалиями, смириться с тем же Брестским миром в погоне за химерами Константинополя. Они же по-другому видели развитие (развитие ли? – ред.) России. Они попытались «поспорить» с большевиками на поле боя, где опять проиграли. Если бы не их слепое упорство, подзуживаемое Антантой, Россия бы выкарабкалась из кровавой мясорубки с куда как меньшими последствиями, и стартовые условия для строительства СССР были бы многократно лучшими...

 

2. Земля — крестьянам

Землю крестьянам начали раздавать практически сразу после революции, в рамках принятого декрета. Большевики кардинальным образом разрешали земельный вопрос, который в течение более чем полувека до революции подтачивал царскую Россию. Ни реформы Александра II, ни реформы Столыпина не смогли решить этот ключевой для России вопрос. И именно потому большевики получили столь массовую поддержку на селе, что решали главный вопрос жизни десятков миллионов людей. Эти люди хотели прекращения войны и хотели получить землю. Войну прекратили (тех, кто жаждал ее продолжения, разбили на полях войны гражданской), землю раздали. Некоторые утверждают: ну, хорошо, землю раздали, но вот при Сталине же начали в колхозы загонять, значит сначала дали, а потом отобрали. Во-первых, как не трудно заметить, большевики в 1917 году в рамках этой логики свое обещание выполнили; чтобы что-то отобрать, надо сначала дать, а землю большевики дали.

Во-вторых, переход к системе колхозов произошел в конце 20-х, когда Ленин уже умер, поэтому говорить о том, что Ленин обманул, смешно... Вопрос же о том, надо ли было проводить коллективизацию, лежит в плоскости исторической обусловленности, когда только таким образом можно было обеспечить ускоренную индустриализацию страны и ее подготовку к новой мировой войне (а сама коллективизация – лучший способ организации прогрессивного механизированного высокоэффективного хозяйствования на земле – ред.). Как мы знаем по результатам этой войны, предпринятые меры, когда Россия пробежала за 10 лет тот путь, который некоторые прошли за век, оказались чрезвычайно действенными; и в 1945 году мир подписывался в столице тех, с кем в 1918 году пришлось пойти на «похабные соглашения».

 

3. Фабрики — рабочим

Заводы, как известно, были национализированы, а власть на них от хозяев перешла к рабочим коллективам. Троцкисты в критике Сталина и его соратников часто говорят, что вот Ильич раздал фабрики рабочим, но в 30-х Сталин вместе с репрессиями закрутил гайки на производстве и нарушил, так сказать, заветы Ильича. В этом плане нынешние утверждения, что большевики обманули с фабриками и заводами довольно типично перекликаются с критикой советского строя Троцким, который утверждал, сидя в своем прекрасном далеко, что Сталин предал дело Ленина. На деле же, как в 20-е, так и 30-е годы на национализированных государством предприятиях власть сохраняли трудовые коллективы, чьи права в 30-х действительно были ограничены, когда форсированная индустриализация все больше стала (вынуждена была – ред.) служить целям подготовки к новой мировой войне. Не совсем понятна претензия, что вот, мол, гайки закрутили и тем предали идеалы революции. При этом то, что европейский фашизм готовился уничтожить СССР, что готовился крестовый поход наших «европейских друзей» против большевизма, это так – мелочи.

В целом же, если говорить о большевиках и Ленине, который тогда был руководителем партии, то вышеупомянутые лозунги были Лениным с успехом реализованы на практике, Поэтому говорить о том, что Ленин пообещал и не выполнил, это идти против элементарных фактов. В этом плане утверждения Путина про «обман», – не более чем идеологический выпад против советской власти. Причем этот выпад как раз лежит за пределами объективного изучения отечественной истории и производит предельно странное впечатление на фоне официальной кампании на консолидацию общества, так как такие выпады не консолидируют общество, а ведут к его разделению. И мы хорошо видим, как власти, в силу своей идеологической модели, поставили идеологический догмат про «большевиков-обманщиков» выше необходимости консолидации общества перед лицом внешней и внутренней угрозы.

Россия пока еще не готова к объективной оценке Октябрьской революции, антисоветский дискурс все еще довлеет над этим вопросом. Если переоценка роли Сталина уже произошла, если нападки на Великую Отечественную Войну были отбиты, то Октябрь еще ждет своей переоценки, когда судьбоносная революция, изменившая Россию и мир, будет очищена от позднесоветской лакировки и от постсоветской чернухи, дабы ее грандиозный масштаб и последствия были осознаны обществом. Франция, пережившая целую серию революций, в конечном итоге нашла в себе силы принять и признать значение Великой Французской Революции, уважение к которой выражено даже в официальном гимне республики. России этот процесс еще предстоит, ибо нельзя прятаться от своей истории, представляя ее помойной ямой. Особенно, когда именно наши великие предшественники не дали уничтожить страну и обустроили ее на принципах народовластия и социальной справедливости.

Андрей Никитушкин