Апофеоз или агония?

 

1. На первый взгляд вопрос этот кажется странным.

Рейтинг Путина высок как никогда: примерно на уровне 80%. «Единая Россия» уверенно контролирует всё федеральное собрание, а также прямо или косвенно весь губернаторский корпус: одни губеры прямо состоят в этой партии, а другие — назначены Президентом, т.е. находятся под прямым его контролем и косвенным руководством ЕР, хотя сами губеры и принадлежат к другим партиям. О контроле ЕР над региональными законодательными собраниями и муниципальными органами власти и говорить нечего, контроль тотальный. СМИ, в особенности электронные, не просто контролируются Кремлём, – они просто смотрят ему в рот, развращённые денежными подачками и привыкшие продаваться за социальную рекламу, за участие в денежных проектах и за другие пожалования из государственного бюджета.

Путину ловко удалось использовать празднование 70-летия Великой Победы, представ перед российским народом, измученным своим более чем двадцатилетним комплексом неполноценности, обусловленным неоколониальным положением буржуазной России в современном мире, – национальным лидером, как бы «поднявшим Россию с колен», – своего рода продолжателем великого дела ветеранов ВОВ и всех достижений СССР. Усилиями официальной пропаганды он представлен народу как лидер, бросивший вызов империализму прямо как в те времена, когда СССР был сверхдержавой.

С этой целью молодой российский империализм приватизирует сегодня Советскую историю не хуже, чем Чубайс приватизировал советскую промышленность, а вместе с историей – также и советскую антифашистскую и антиимпериалистическую риторику. Тем самым державные настроения миллионов граждан России умело перехвачены Кремлём, которому удалось представить Путина не наследником Власова и не пособником дел идейных предводителей этого предателя, каковым он на самом деле является, а «стойким борцом» за всё русское, советское, государственное и патриотическое.

Напротив, оппозиция, как праволиберальная, так и левокоммунистическая, ослаблена и разобщена. И если либерасты фактически оскопили себя своей открыто проамериканской позицией по Крыму и по событиям на Украине, то коммунисты и левые продолжают ещё действовать на обломках рабочего движения, будучи расколоты на ряд партий.

Таким образом, складывается ощущение, будто бы Путин как политический деятель силён как никогда, будто переживаемые нынче годы превратились в настоящий апофеоз его 15-летнего правления, будто бы оппозиции только и остаётся что покорно сложить ручки перед предстоящими думскими (в 2016-м) и президентскими (в 2018-м году) выборами и молча благодарить российский империализм вообще и Путина с его ЕР, в частности, за хотя бы реанимацию того антиимпериалистического, антифашистского и советского, которая происходит сегодня в официальной пропаганде.

2. Но есть у этого вопроса и другая сторона.

Если на последних выборах Путин обещал народу новую индустриализацию, то в реальности получился экономический кризис. При ближайшем рассмотрении становится ясно, что виноваты в этом кризисе не западные санкции и не происки валютных спекулянтов, а вся ослиная экономическая политика Кремля и российского “Белого дома” за последние 15 лет, вся тупость и близорукость убогой российской правящей элитки, не говоря уже о периоде Ельцина. В результате промышленный спад прогнозируется одними экономистами до конца этого года, а другими — на пять ближайших лет. Безработица увеличивается, зарплаты падают, а цены и тарифы, как и вся инфляция в целом, уверенно растут несмотря ни на какие попытки что-то там заморозить или стабилизировать. И этот кризис разворачивается медленно, но верно, невзирая на огромные капиталовложения, которые были влиты в оборонную промышленность с целью превратить её в локомотив новой индустриализации.

Сегодня пора признать, что вся эта политика с её рагозинскими деревнями потерпела сокрушительный провал. Космическая промышленность в системном кризисе, и попытка разрешить этот кризис путём наращивания финансирования обернулась лишь ростом коррупции. Такая же ситуация характерна для многих отраслей промышленности. Но самое страшное – это не цифры падения производства и роста цен; не сокращение количества. Самое страшное – потеря качества, рост технического и технологического отставания России от развитых стран мира.

Последние реформы образования, академии наук, здравоохранения и ряд других вызывают пока робкий и глухой, но совершенно явный протест активного меньшинства населения, и даже пока ещё послушное большинство все эти реформы явно не одобряет.

Больно ударили по престижу России и Путина лично и упавший «Прогресс», и упавший «Протон», который к тому же чуть не отравил своим топливом всё Забайкалье. В дополнение к этому лесные пожары, многочисленные проблемы с транспортом и многое другое. Становится всё более очевидным, что в отличие от пропаганды и внешней политики, в экономике и в социальной сфере «верхи больше не могут», как говорил классик.

Не сумев переломить ситуацию в экономике, правящие круги хватаются за нравственность, за Интернет, за моральную защиту молодёжи, пытаясь тем самым скрыть своё социально-экономическое банкротство и отвлечь людей на обсуждение второстепенных и производных тем. На деле всё это попечительство выливается в молчаливую ликвидацию конституционной статьи об отделении церкви от государства и школы от церкви, в усиление церковного мракобесия и реакции, в тупые попытки «навести порядок» в Интернете и т.п..

В начале своего правления Путин посадил на горб российскому налогоплательщику новую огромную армию чиновников. Предполагалось, что именно этот новый чиновничий аппарат двинет Россию вперёд и станет эффективной заменой ельцинскому олигархату и верной опорой путинскому режиму. На деле это новое буржуазное чиновничество продемонстрировало умопомрачительную продажность и полную неспособность даже «освоить» все российские деньги, накопленные в золотые нулевые годы. И хотя часть этих денег пришлось потратить на борьбу с кризисом, тем не менее большая их часть продолжает лежать в заокеанских банках на территории основного политического противника путинской России, так как миллионная армия бюрократов даже не может сколько-нибудь грамотно истратить эту сумму. То же, что было «освоено», было растрачено настолько бездарно, бессистемно и просто тупо, что невольно возникает вопрос: чем такое вот «освоение» лучше простого воровства?

В результате современный российский империализм являет миру ужасающую картину. Толпа бывших олигархов и «честных чиновничков» откачали из России немалые деньги, на которые все они сегодня роскошно живут, в основном, в Великобритании, вызывая у граждан страны зависть и ненависть. В самой же России продолжается прогрессирующее расслоение на бедных и богатых, причём значительная часть населения считает доходы богатых «нелегитимными», т.е. неправильными. Таким образом, особенность путинского капитализма в том, что в отличие от капитализма классического в России бурно растёт буржуазия, но вот только противостоит ей не столько пролетариат (пока что – ред.), сколько люмпенпролетариат, принципиально неспособный на современные организованные формы гражданского протеста. Российская буржуазия тоже весьма своеобразна: она выступает сегодня не столько в качестве столпа капиталистического способа производства, сколько в качестве паразита-временщика, годного лишь на то, чтобы присваивать, ничего не создавая.

Мечта либералов, так называемый «средний класс», в России сложился, но, во-первых, он составляет не большинство, как мечтали либералы, а меньшинство, а, во-вторых, у этого путинского среднего класса отнюдь не интеллигентное лицо учителя, врача, квалифицированного рабочего или малого предпринимателя, а кувшинное рыло тупого и надменного имперского российского чиновника. Так что и «средний класс» получился ниже среднего…

3. Как же объяснить наличие двух столь несовместимых тенденций: одновременные рост и падение авторитета президента одной страны?

Это ситуация редкая, но отнюдь не уникальная, и ничего неожиданного в этом нет. Всё дело в том, каково реальное положение дел и как оно отражается в зеркале общественного сознания, того самого общественного сознания, которое при всём определяющем значении бытия имеет немалое самостоятельное значение.

Неизбежная и закономерная правда жизни состоит в том, что путинизм кончается. У современной России, как показывает сокращение российского бюджета, более нет ресурсов для того, чтобы раскармливать гнойную опухоль вороватого российского чиновничества. Сегодня одних чиновников сокращают, другим — сокращают зарплату или иные источники их доходов. И хотя эти сокращения пока мизерны по сравнению с ростом лишений и социальной необеспеченности пауперизированных масс и носят чисто популистский характер, тем не менее это явный показатель того, что сегодня Путину приходится сокращать даже свою политическую армию.

Широкое обсуждение вопроса о пенсиях и видимость борьбы между Минфином и Соцтрудом наглядно показывают, что сокращение российского бюджета скоро почувствуют и пенсионеры, весь вопрос лишь в том, когда и в какой именно степени и форме. Первые жертвы уже понёс «малый бизнес», его ряды существенно поредели.

И это сокращение бюджета ещё не предел, а всего лишь начало долговременной тенденции, обусловленной общим процессом сокращения мирового спроса на российское сырьё, с одной стороны, а с другой – увеличивающимся ростом зависимости российской экономики от Запада. Путинская Россия вынуждена продавать меньше, а вот покупать ей приходится всё больше.

Пока обыватель всё это Путину прощает за одно только то, что Путин умело оседлал тот подъём национального самосознания, который был вызван событиями на Украине.

Умелыми действиями российской пропаганды Путин временно добился, чтобы ответственность за все экономические и социальные беды была возложена на США и страны НАТО, на их санкции и иную антироссийскую политику, на необходимость поднимать Крым и помогать Донбассу.

Всё это, однако, не более, чем миф. Пройдёт совсем немного времени, и станет понятно и очевидно, что Путин — никакой не заступник за Новороссию. Напротив, это на его совести лежат более 6 тысяч убитых и более 10-ти тысяч пострадавших, более 340 тысяч беженцев и невиданные разрушения в городах и сёлах Новороссии, так как это именно он проявил преступное бездействие, трусливо отказавшись признать ДНР и ЛНР и официально предоставить им необходимую помощь. Пытаясь лавировать между силовиками, пытающимися сопротивляться расширению американского влияния, и олигархами, которые не хотят по-настоящему разрывать ни с Западом, ни с новой Украиной, Путин не сделал в Новоросии даже того, что было сделано при Ельцине в отношении Приднестровья, а при Медведеве — в отношении Южной Осетии и Абхазии. В результате российский бюджет тянет на себе и Новороссию, куда было направлено более полутора десятков гуманитарных конвоев, а на помощь беженцам выделены миллиарды рублей.

Ещё хуже международные последствия путинского лавирования. Мировой империализм давит на российских империалистов за полувмешательство и полупомощь ничуть не меньше, чем он давил бы за открытую и обоснованную законную помощь вплоть до прямого и открытого ввода войск по просьбе ДНР и ЛНР.

Подлые либерасты и заодно с ними тупые путинисты любят повторять, будто бы такая помощь вызвала бы немедленную войну России с НАТО. Однако никто из них не может объяснить, почему российские войска в Приднестровье, в Южной Осетии и в Абхазии послужили полному прекращению военных действий, а вот на Украине аналогичные меры должны привести к новой войне.

И, наконец, сам Путин сегодня действует в Новороссии вопреки чаяниям народа, всеми силами толкая руководителей ДНР и ЛНР в объятья Киева... После той войны, разрухи и лишений, которые пережила Новороссия, большую глупость просто трудно было бы придумать. Тем самым Путин своим вмешательством, а вернее, вмешательством российского империализма, выполняет примерно ту же предательскую роль, какую в 1999 году выполнил ныне покойный Черномырдин в Югославии, уговорив Милошевича пойти на капитуляцию перед НАТО. Сегодня Путин вынуждает Луганск и Донецк на ту же самую капитуляцию перед киевскими прозападными нацистами, но только если Порошенко действует для этого артиллерией, то Путин – гуманитарными конвоями и иными формами вмешательства.

Что же до высокого рейтинга Путина, то в настоящий момент это временное обстоятельство объясняется, в основном, тремя вполне временными причинами.

Во-первых, в самом начале своего правления Путин произвёл «зачистку политического поля от политического мусора», как цинично выразился один из его чиновников. В итоге на этом самом поле были оставлены лишь те, в основном, нафталинные, оппозиционеры, которые надоели российскому избирателю ещё с начала 90-х годов. И у массы обывателей возникло ощущение полной несостоятельности оппозиции и стопроцентной безальтернативности Путину как руководителю страны. «Если не он, то кто», — любит спрашивать обыватель, хотя именно Путин больше всех виноват в том, что политическая жизнь в России, которая только и может породить новых лидеров, при нём была фактически законсервирована, а те, кто мог бы составить Путину хоть какую-то альтернативу, просто не были допущены в политику.

Вот так и вышло, что из 140 миллионов граждан России только Путин оказался самым-самым, т.е. стал своего рода высшим политическим достижением огромного многомиллионного народа. Однако это не столько вина народа, сколько следствие политической системы, которая выбирает для власти не лучших, а хитрых, т.е. не политиков, а политиканов. Несколько лет назад в деле регистрации политических партий произошли некоторые послабления. Но в результате представителей оппозиции в региональных органах власти стало не больше, а меньше, а сама политическая система сохранила глубоко дискриминационный характер в отношении недавно зарегистрированных партий, которые могут принимать участие в выборах только путём сбора подписей, а этот сбор законодательно осложнён такими затруднениями, которые превращают политические послабления последних лет в чистую фикцию. Таким образом, вся политическая система современного империализма вообще и путинской России, в особенности, построена именно так, что она губит, забивает и глушит всё действительно живое, оригинальное, умное и дееспособное, превращая политическую жизнь в тухлый отстой.

Во-вторых, как показывают опросы общественного мнения, сама социально-психологическая структура высокого рейтинга Путина свидетельствует о его непрочности, так как массовый избиратель одобряет отнюдь не всё, что происходит в современной России. Многие люди пока говорят «да» присоединению Крыма и антифашистской риторике Путина и его чиновников. Но наряду с этим растёт массовая неудовлетворённость социально-экономической политикой, особенно последними реформами.

Таким образом, в отличие, например, от массовой веры советских людей в Сталина и в победу СССР, веры, которая не была поколеблена даже тогда, когда гитлеровские фашисты стояли под Москвой, а потом на Волге, — рейтинг Путина непрочен как мыльный пузырь.

Ибо современный избиратель внутренне противоречив в своих оценках и достаточно лишь небольшого воздействия, чтобы негативное перевесило позитивное, чтобы Путину припомнили и фальсифицированные выборы, и “невиновность” Сердюкова, и много-много чего ещё.

И, в-третьих, и в СССР и других странах СЭВ при Горбачёве, и в недавнем Египте в последние годы правления президента Мубарака, и в целом ряде других стран мы видели и ещё видим высокие рейтинги президентов-долгожителей, которые не мешают оппозиции этих президентов свергать, после чего от этих рейтингов не остаётся ничего. Такой эффект возникает в тех случаях, когда авторитарная политическая система долго препятствует выходу на повехность недовольства граждан. Положение в России как раз таково: массовый избиратель терпит и поддерживает Путина с его ЕР лишь до тех пор, пока Путин, пользуясь благоприятной конъюнктурой на сырьевом рынке, обеспечивает этому избирателю относительную сытость и стабильность. Но стоит этой стабильности пошатнуться, и Путину тут же припомнят многочисленные провалы путинской внешней и внутренней политики. Тут уже Путина не спасёт никакой Крым.

4. Таким образом, конец путинизма — это лишь вопрос времени, причём конец не только социально-экономический, но и политический, который настанет тем скорее, чем раньше Путин добъётся своего на Украине, т.е. принудит ДНР и ЛНР к видимости примирения с Киевом.

И как только доходы российского бюджета сократятся, Россия немедленно окажется перед выбором: либо новый правый поворот с новой «шоковой терапией» по неогайдаровским рецептам, либо поворот левый.

Пока наиболее вероятным представляется именно правый поворот (к сожалению – ред.), который будет совершён либо самими либерастами, либо олибералившимися путинистами. Но в любом случае, для России это будет означать новые трагедии, новые миллионы переломанных судеб и морально искалеченных людей, новые обвалы и кризисы, которые, подобно такой страшной трагедии, как первая мировая война, неизбежно вызовут и новое обострение классовых противоречий.

Выльются ли эти противоречия в новый левый поворот или хотя бы в сколько-нибудь оформленный протест — это зависит от умения и способности коммунистов и левых придать нарастающим стихийным протестам сколько-нибудь сознательный и организованный характер.

5. За последние 15 лет путинизм стал своего рода новым лицом российского капитализма в начале его империалистической стадии. А между тем не только левые, но и коммунисты значительно уступили первенство в критике путинизма либерастам, рассматривая именно их, а не путинизм, своим главным противником. Сегодня пришла пора не только вернуть это первенство, но и развить критику Путинизма не справа, а слева, чтобы тем проще развить её потом в критику либерастов.

Итак, сегодня мы имеем перед собой фантастическую оберрацию сознания, когда десятки миллионов граждан России стали воспринимать сидящего в Кремле голимого обломщика в роли национального героя, впервые с Советских времён бросившего вызов столь надоевшим США и Западу. Отчасти такая аберрация стала возможна именно потому, что Путин легко перехватил у так называемой «патриотической оппозиции» великодержавный флажок национального достоинства, нагнетая в интересах российского империализма атмосферу национальной опасности. Определённая вина за это лежит и на самой оппозиции, которая, покорно скатываясь по линии наименьшего сопротивления, предпочитала играть скорее на национально-патриотических державных струнах вместо того, чтобы развивать классовое осознание неизбежности экономической борьбы класса против класса и новой не только социальной, но и социалистической революции. И это в такое время, когда уроки политических революций преподаются нам отнюдь не марксистами и даже не условно левыми, а империалистами, которые легко свергают тех «законно избранных» лидеров, которые им неугодны, самым неконституционным и незаконным контрреволюционным путём, т.е. в обход любых выборов и иных законных процедур.

Левые вообще и коммунисты, в особенности, никогда не добъются в России переломного успеха, пока не скажут прямо и открыто, что по закону, путём выборов, никаких качественных перемен в России быть не может, что при всём нашем революционном гуманизме единственный путь к новой трудовой России — это новая социальная революция, направленная против главного врага, который не в Вашингтоне и не в Брюсселе, который сидит в Кремле, в “Белом доме” и на Охотном ряду, в комфортабельных офисах и в роскошных резиденциях. Сегодня, как и 100 лет назад, главный враг в собственной стране!

Наш долг — объяснить людям, что в современной России живут два разных народа: они и мы. И пока мы не свергнем, не победим и не покончим с их господством, с их эксплуатацией и угнетением, с их самодурством и надсадным идиотизмом, они будут грабить и порабощать нас хуже любого внешнего агрессора, промывая нам мозги сладкими разговорами о национальном единстве.

С этой точки зрения путинизм сегодня в России куда сильнее, чем новая гайдаровщина. Сильнее он не потому, конечно, что за ним сила или ресурсы, а потому, что путинизм куда искусснее обманывает массы, уводя их в сторону от классовой борьбы за наши общие интересы разговорами о национальном единстве. Опасность путинизма ещё и в том, что если либерасты по большому счёту даже и не пытаются изображать себя общенародной, общенациональной силой, не скрывая своей классовой принадлежности, то путинизм, напротив, работает на российский империализм, прикрываясь видимостью национального и классового единства.

По этим и многим другим причинам путинизм — это сегодня главный враг, а так называемые «красные путинисты» – его приспешники. Либерасты же — враг второй, и лишь завтра, после свержения Путина – враг первый. В настоящий момент, считая главным нашим делом внесение классового сознания в новый российский пролетариат, мы вполне могли бы временно блокироваться с теми либеральными политиками, которые готовы на революционные методы борьбы с путинизмом, хотя такие блоки, и без того маловероятные, ни коим образом не должны останавливать нашу критику либерастов в целом, критику нового издания «шока без терапии», без которой (критики – ред.) будет невозможен завтрашний день классовой борьбы.

При этом не стоит недооценивать ни зарубежной поддержки либерастов, ни определённой их классовой принципиальности и веры в их либеральный реванш. «Мы придём, когда кончатся деньги», — говорят они. В случае малейшей угрозы политических перемен путинисты разбегутся, побросав свои «партийные билеты», а либералы — нет. Однако главная задача именно текущего момента — это превращение апофеоза путинизма в его политическую агонию, не допуская никаких сделок, заигрываний или диалогов с этим прогнившим и лживым проклятием России даже ради борьбы с новой и старой либеральной оппозицией.

Мы должны всеми силами постараться сказать людям правду, которая состоит в том, что при Путине Россия отнюдь не окрепла, а, напротив, поглупела и подурнела, одрябла, опухла и заплыла жиром от наворованного бабла. Технико-технологический разрыв между Россией и миром, научно-техническая и чисто экономическая зависимость России от внешнего мира не уменьшилась, а, напротив, возрасла. Поэтому путинизм – это новый застой, который изуродовал одну из богатейших и талантливейших стран мира ещё больше, чем «лихие девяностые». И пусть для многих людей не только в России, но и во всём остальном мире президент Путин пока остаётся символом вызова американо-НАТО-вскому империализму. Пройдёт совсем немного времени, и люди поймут, что подобно тому, как зависимый военно-феодальный империализм в царской России был лучшим подарком судьбы для империализма мирового, Путин сегодня, не отказываясь от борьбы с США и ЕС за сферы влияния, является лучшим подарком судьбы для современного мирового капитала, который эксплуатирует Россию не меньше, а больше, чем при Ельцине.

По-настоящему весь мир заговорит о России только тогда, когда российский многонациональный пролетариат при поддержке других трудящихся совершит новую антибуржуазную социальную революцию. И когда с вершины этой революции историки объективно проанализируют итоги и противоречия путинизма, то, надо думать, про него будут рассказывать анекдот о присвоении ему, президенту В.В. Путину, ордена новой социалистической революции за создание в стране революционной ситуации.

С. А. Новиков

член идеологической

 комиссии МК РКРП-КПСС