Июльские дни 1917-го года

ЛЕНИН:

Движение 3 и 4 июля было последней попыткой путем манифестации побудить советы взять власть. С этого момента советы, т. е. господствующие в них эсеры и меньшевики, фактически передают власть контрреволюции, представляемой кадетами и поддерживаемой эсерами и меньшевиками. Теперь мирное развитие революции в России уже невозможно, и вопрос историей поставлен так: либо полная победа контрреволюции, либо новая революция.

ПСС. т.34, стр.29

Июль 1917 года стал значимой страницей в истории предреволюционных событий. Соглашатели в советах, меньшевики и эсеры, вовсе не планировали развитие революции до пролетарской социалистической с завоеванием власти самими рабочими и их союзниками. С этим, конечно же, не могли согласиться большевики. Но важно, что и сами рабочие, а также поддерживающие их солдаты и другие слои населения уже видели предательство буржуазного правительства и рвались в бой.

3(16) июля в Петрограде, в Выборгском районе, стихийно начались демонстрации. Они продолжались весь день. Отдельные демонстрации разрослись в общую грандиозную вооруженную демонстрацию под лозунгом перехода власти к Советам. Большевистская партия была против вооруженного выступления в этот момент, так как она считала, что революционный кризис, еще не назрел, что армия и провинция еще не готовы для поддержания восстания в столице, что изолированное и преждевременное восстание в столице может лишь облегчить контрреволюции разгром авангарда революции. Но когда стало видно, что удержать массы от демонстрации невозможно, партия постановила принять участие в демонстрации – с тем, чтобы придать ей мирный и организованный характер.

Несмотря на мирный характер демонстрации, против демонстрантов были выдвинуты реакционные части — юнкерские и офицерские отряды. Для разгрома рабочих были вызваны с фронта наиболее темные, контрреволюционные воинские части.

Демонстрация 3—5 июля была разгромлена, а партия большевиков загнана в подполье.

Казалось, движение кончилось поражением.

Однако, по существу, оно было своего рода победой, одержанной революцией на пути перерастания ее из буржуазной в социалистическую.

Буржуазия несколько переоценила свой успех: за внешними, легко наблюдаемыми передвижками она не заметила глубокого внутреннего процесса в расстановке классовых сил. Буржуазия, подавив июльское выступление, разбила не рабочую революцию, а доверие, даже не к себе,— оно давно было утеряно,— а к мелкобуржуазным лидерам.

Среди сотен тысяч демонстрантов было немало рядовых эсеров и меньшевиков. Вместе с многими тысячами беспартийных, доверявших мелкобуржуазному блоку, они ясно увидели всю мерзость его предательства. Июльские дни вбили клин между верхами и низами соглашательских партий: в то время как верхи скатились в лагерь буржуазии, низы круто повернули в сторону пролетариата.

Большевистские ряды начали быстро пополняться. За три недели число членов партии в Петрограде увеличилось на 2 500 человек.

Рабочие порывали с обанкротившимися партиями и уходили к большевикам. Если они еще и не вступали в партию — часто по причине жестоких преследований,— они внутренне освобождались от влияния мелкобуржуазных лидеров.

Результат всюду был один: рабочая масса после первых дней разгула репрессий как бы уходила в себя, а затем, поразмыслив, мало-помалу переходила в лагерь большевизма.

«Эсеры имеют большое значение, — докладывал большевик, представитель Донбасса,—но после событий 5 июля замечается отлив рабочих и из эсеровских организаций к нам... Видные эсеры перешли в нашу организацию и говорили, что правящие классы предали интересы рабочих».

Июльская демонстрация еще в одном отношении сыграла огромную роль. Она ответила рабочим и крестьянам на коренной вопрос революции — в чьих руках власть. Власть перешла в руки буржуазии — это явственно поняли и ощутили на себе широкие массы трудящихся.

Выработкой новой тактики для нового этапа революции занялся VI съезд большевистской партии.