Я работаю в сельской школе

11-12 апреля с.г. в Москве прошла 16-я Конференция Движения «В защиту Детства». Обо многих болевых точках положения подрастающего поколения говорили ее участники. Полностью их выступления публикуются в очередном Бюллетене ДЗД, который выйдет в сентябре 2015г. Сегодня, в начале нового учебного года, мы решили опубликовать рассказ одной из участниц встречи – сельской учительницы Н., Пензенская область.

Я работаю в сельской школе. В этом году будет ровно сорок лет моему трудовому пути, поэтому я могу сравнивать школу прежнюю и школу современную. Пытаюсь провести параллель, но она не получается, а всё диагональ выходит, то есть диаметральная противоположность.

Начинаю с недостаточного финансирования. Вводили проект «Школьный автобус». Предупреждали: невыгодно, ненадёжно. Прошли годы. Директора на коленях перед королевами бензоколонок выпрашивают бензин в долг. Кроме того, есть ещё немало причин, почему этот автобус не ходит: сломан, техосмотр, медосмотр, болен водитель, не чищена дорога, гололёд, увезли учеников на соревнования и так далее. А каковы у нас дороги – это просто ужас, точнее, их и нет вовсе. Честно сказать, у нас из привозимых детей учатся лишь две девочки, остальные же при таком положении дел приезжают побаловаться, поесть – и все. А раньше была сеть интернатов. В нашу школу несколько человек приезжали рейсовым автобусом (в отличие от нынешнего времени автобусы тогда ходили регулярно). Несколько человек ездили электричкой, и у них при этом был неплохой выбор, ведь школ при железной дороге было несколько. А вот остальные – десятка два – проживали в школьном интернате. И это замечательно! Контроль над уроками и организованный досуг – воспитатель, дежурный учитель и няня. Тёплая постель и еда по расписанию. Ежедневное кино, шахматы, коньки и лыжи. А кино у нас в селе было, причём и хорошие советские фильмы, и шедевры зарубежного кино. Кино мы с детских лет смотрели ежедневно.

Позже и здания под интернатами, и имущество были разорены.

Питание. Оно сейчас значительно подорожало, за последний год в два раза, уменьшившись при этом в объёме. В селе есть хотя бы овощи с участка, а обед в городских школах стал совершенно разорительным для родителей.

Никакого пособия в кабинет, ни книжки в библиотеку, ни лампочки – ничего. А некоторое время назад у нас прошли комиссии, инспекции. Некие властвующие дамы (кто таких вообще в начальницы продвигает) издевались: брали своим маникюром наши старенькие таблицы, поделки и брезгливо сбрасывали на пол: «Старьё! Выбросьте хлам! Как вы здесь захламили!» И летели в мусор: модель уха, склянка с препаратом, макет рельефа местности, примитивный усилитель. А что взамен – наверное, это информационные технологии, компьютеры? Да вот ведь, как завершилась президентская программа компьютеризации и прошло несколько лет, так и вышло из строя многое, а техника распрограммировалась, специалиста требует, замены просит. А финансов нет. Что касается Интернета, то он в сёлах работает совсем скверно, его почти не стало.

А между тем, в моей деревенской школе несколько десятков лет назад было иначе: в кабинете физики потрескивали катушки, зажигались неоновые трубки, висели таблицы, в шкафах в деревянных ящичках стояли и лежали манящие к себе приборы. В «Биологии» – стеклянные баночки с препаратами, гербарии, а в углу непременно стоял скелет. В школьной библиотеке сладковато пахли старые интересные книжки.

Чем же заполнено образование сегодня? Многие учителя, конечно, работают, как прежде. Несмотря на смехотворную зарплату, на отсутствие внимания к их труду, на всеобщее ухудшение жизненного уровня, они стараются и терпят. О зарплате скажу так: не верьте в многократное повышение. Нас обманывали, и при этом СМИ разносили по умам эту ложь. Правда такова: за полторы ставки (27 часов) и кружки я, например, получаю 14 тысяч, потом следуют вычеты. Это что – повышение, это льготные надбавки сельским учителям? И кто теперь в село учителем поедет?

Вот вам моя история. Когда я выработала себе пенсию, я поехала в село по доброй воле. Я – дочь сельских учителей, я воспитана на книгах и фильмах и помню роли Бурляева, Прохоренко, Марецкой. Встав на квартиру, я столкнулась с тем, что платить за неё мне придётся из своего кармана, так как механизм льгот для приезжего учителя применить невозможно. И я терпела: из пяти тысяч по две отдавала хозяйке. А потом была оптимизация, зарплата упала до трёх с половиной тысяч. И перед весенними каникулами я вынуждена была уйти с квартиры. Распределила пожитки – в заброшенном доме, в подвале – и продолжала работать. Может, кто не поверит, но это чистая правда: несколько вечеров я сидела в молельном доме за голландской печкой, ожидая рабочих, когда они поедут в Пензу и меня возьмут. А утром, ни свет, ни заря, ехала обратно. Потом были каникулы. А после каникул я пристроилась у сильно пьющего человека в кухне на кухонном уголочке. Каждый скажет: «Это издевательство! Надо было сразу увольняться! Это позор!» Нет, для меня позором было бы бросить учебный процесс в середине года. Но летом, понятное дело, я уволилась. В новой моей школе дело обстоит лучше, хоть и не намного.

Не буду говорить, в какой школе состоялся примерно такой диалог:

– Я историк. Я слышал, у вас есть вакансия.

– Да, есть.

– А где я буду жить?

– Ну, я не знаю. Квартир у меня нет.

– Так как же?

– Идите, ищите квартиру, может, кто Вас и пустит.

Молодой специалист уехал. Директор вышла из ситуации, распределив часы на биолога и географа. Часы теперь не бывают лишними, так что люди работают не по профилю.

Однако, лучше ли это для процесса образования? Ответ у меня однозначный: НЕТ. И особенно для истории. Помните учебники Крегера и ему подобных? В них на всю отечественную войну отводились лишь пять страничек, зато наврали-нагородили про всю советскую историю столько, что совершенно оболгали и наших отцов-дедов, и наш народ. Вот здесь-то и нужен учитель. Его знания, его позиция, идейная платформа, его совесть перемололи бы любую неправду. Ведь так, наверное, и было в совсем дальние годы. Почему выходцы из мещан и духовенства массово пошли в революцию, ведь кто-то сумел зажечь их сердца?

Нынче придумали спускать нам прожектёрство: «Вот вам пятнадцать региональных проектов, давайте-ка, займитесь». Например, «Танцевальная школа»… Зачем, почему, или мы раньше с учениками не танцевали? К каждому празднику самодеятельность у нас была. А вот с производственным обучением история особая. Кабинеты и мастерские разорены по их же, чиновничьим, указам. Однако есть такие прожекты. А ведь на них надо отвечать отчётностью. И начались у нас фотосессии: «Девочка с телёнком» (она не работает на ферме, да и телёнок-то чужой), «Мальчики у трактора «Джон Дир» (никто их за него и не посадит, двенадцать миллионов он стоит). В условиях частной собственности на землю и орудия труда выполнение проекта под названием «Оператор доильных машин» или «Юный кооператор» невозможно. У нас есть только теплица и пришкольный участок. Но ЭТО было и ранее, использовалось гораздо более продуктивно и организованно. Так что, прожекты – обман учеников и населения, к которому нас всех вынуждают чиновники.

Обман и ложь стали постоянными спутниками образовательного процесса. Одно ЕГЭ чего стоит.

Расскажу о дополнительном образовании, точнее о физкультуре и спорте. Я веду волейбольную секцию. Учитель получает копейки, школе тоже эти секции ничего не стоят. Но продуктивно ли – одним мячомработать?.. У меня учились знаменитые Селихов и Вдовин. Выходцы из простых семей, они объехали весь мир. Тогда это было доступно всем и каждому. Успех зависел только от самого себя. Государство давало всем равные возможности. Ныне в городе очень много новых спортивных сооружений и комплексов. Однако простым детям доступно лишь несколько спортивных секций, остальное же стало платным и очень дорогим. Одна лишь экипировка для хоккея стоит более 200 тысяч в год. Абонементы, разовые билеты, тренеры – это по цене недоступно. Наш, например, ребёнок занимался шахматами. Хотя это и менее затратно, мы вынуждены были забрать ребёнка, оплачивать поездки нечем. «Швондеры» – так назвал коммерсантов от спорта заслуженный деятель физкультуры в области Полюхин – сделали спорт источником своей наживы, лишив доступа к нему масс школьников. Обилие спорткомплексов – это не физкультура, не ГТО, не ДОСААФ, не ОСОВИАХИМ. Это совершенно противоположное физкультуре и спорту: кормушка для местной олигархии.

Что рассказал мой товарищ, преподаватель университета. В преддверии 70-летия Победы он сделал исследование среди первокурсников, чтобы выяснить, что те знают о войне. Результаты его ошеломили. Первое было – расставить по хронологии события войны, такие, как Мюнхенский сговор, Курская битва, Встреча на Эльбе… Студенты продемонстрировали «знания» так, что один из 104-х знал всё, 15 человек – ничего, у них были пустые листики, остальные набрали лишь единичные баллы.

Вторым заданием было расшифровать понятия, например, «План Барбаросса», «Огненная дуга», «Рельсовая война». Был детский лепет вроде того, как «план немца по фамилии Барбаросс», «битва на бронепоездах» и другие ляпы.

По третьему заданию – назвать военачальников второй мировой войны: свои 60 голосов взял маршал Победы Жуков, остальные – единицы, зато назвали Тухачевского, Егорова, Багратиона, сюда не относящихся. А ведь у нас названы их именами улицы города.

И о героях войны и их подвигах юные студенты ничегоне знали – ни Матросова, ни Гастелло, ни Талалихина – никого.

Мы выросли на патриотизме. Были фильмы, стихи, песни, книги. Мы говорили: никто не забыт и ничто не забыто. Нынешняя молодёжь показывает обратное. А я говорю так: кто войну забудет, тот её и получит. И добавляю: память о войне десятилетиями держала нас, народы Страны Советов в мире, ведь тогда мы были едины. Когда этой памяти не стало, народ раскололся. Лютуют друг на друга бывшие братья по стране Советов. Полилась кровь детей и стариков.

Те, кто ломали советскую систему образования, хорошо это понимали, и делали они это специально, целенаправленно. А многие учителя усердно им в этом помогали. Все реформы через нас проходили, но мы не возражали, боясь потерять место. Кроме того, сколько учительниц помогали фальсифицировать выборы, забыв про закон и совесть.

Лично я веду не историю, а математику. Но и я не могу похвастать успехами своих учеников. Из десятка причин выделяю главную: не учатся, потому что нет мотивации. Ничего не даст им в жизни хорошая учёба, так как повсеместно нужно умение приспособиться – любыми путями, шагая через товарищей, используя махинации, ложь.

Моя же далёкая сельская школа, что на самой окраине Пензенской области, дала нам дорогу в жизнь и воспитала нас. «Зарницы» и «Костры», олимпиады и концерты, поездки по Ленинским (в Ульяновск) и Лермонтовским местам – это был путь в честную жизнь. Недаром соцсеть «Одноклассники» фонтанирует воспоминаниями об учителях и товарищах, и эти воспоминания очень добрые. Школа оставила хороший след в жизни каждого.

Но это была другая школа, другая эпоха, другая страна.