100 лет назад в июле...

В июле политический кризис продолжал углубляться. Время, отпущенное историей на период двоевластия, заканчивалось. Передовые рабочие и солдаты, разочарованные во Временном правительстве, требовали перехода власти к Советам. Провал наступления на фронте переполнил чашу их терпения, вызвал по всей стране мощную волну протеста против политики Временного правительства. Назревал взрыв. Нетерпение особенно проявлялось там, где были сильны позиции анархистов. Такие настроения проявлялись и у некоторых большевиков, в частности, у сторонников С. Багдатьева, который ещё в апреле, вопреки позиции ЦК и ПК, выпустил преждевременную листовку, направленную на свержение Временного правительства, за подписью Петроградского Комитета партии, за что был снят со всех партийных постов. Руководство большевистской партии во главе с В.И.Лениным понимало, что момент для вооруженного взятия власти ещё не наступил. «Мы не удержали бы власти ни физически, ни политически, – писал позднее Ленин в работе «Марксизм и восстание». – Физически, несмотря на то, что Питер был моментами в наших руках, ибо драться, умирать за обладание Питером наши же рабочие и солдаты тогда не стали бы: не было такого «озверения», такой кипучей ненависти и к Керенским, и к Церетели-Черновым, не были ещё наши люди закалены опытом преследований большевиков при участии эсеров и меньшевиков. Политически мы не удержали бы власти 3-4 июля, ибо армия, провинция до корниловщины могли пойти и пошли бы на Питер». Российская революция могла бы в этом случае повторить судьбу Парижской Коммуны. Поэтому В.И. Ленин и ЦК РСДРП принимали все возможные меры к тому, чтобы не допустить преждевременного вооруженного выступления.

Однако возбуждение революционных масс было столь велико, что уже 3 июля в Петрограде начались стихийные демонстрации солдат и рабочих под лозунгом «Вся власть Советам!». Раз уж выступления начались, большевики приняли все меры к тому, чтобы придать им организованный характер. В ночь на 4 июля ЦК РСДРП(б) принял постановление о проведении 4 июля демонстрации под лозунгом «Вся власть Советам!». Демонстрация должна была быть вооруженной, но мирной. (В истории были редкие примеры того, чтобы восстания совершались без кровопролития – в частности, таким было восстание парижских санкюлотов 31 мая-2 июня 1793 г., когда инсургенты, направив на Конвент пушки, но не сделав ни единого выстрела, смогли привести к власти якобинцев). Однако Временное правительство и соглашательский ВЦИК Советов решили подавить протестное выступление в зародыше, устроив над участниками 500-тысячной демонстрации кровавую расправу.

Один из участников событий, видный большевик А.А.Андреев, вспоминал: «3 июля на заводах и в казармах начались митинги с требованием свержения Временного правительства и передачи всей власти Советам. Особо активно вели себя солдаты 1-го пулемётного полка, разославшего в воинские части и на предприятия своих представителей с предложением присоединиться к ним и выступить против Временного правительства… Заседавшая в это время городская партийная конференция прервала работу, и делегаты разъехались по районам и предприятиям. Во второй половине 3-го июля вышли на улицы вооруженными полк пулемётчиков и некоторые другие воинские части, часть рабочих, в том числе рабочие-путиловцы. Демонстранты направлялись к Таврическому. К ним, кажется, выходил председатель Совета Чхеидзе с требованием прекратить демонстрацию. Кое-где на Невском и Литейном в рабочих и солдат стреляли юнкера. Появились первые жертвы; уже к исходу дня стало ясно, что начавшиеся выступления сдержать нельзя… Чтобы в обстановке неорганизованности не дать контрреволюции расправиться с питерским пролетариатом и революционным гарнизоном, ЦК и ПК большевиков решает отменить своё прежнее постановление и призвать рабочих и солдат на демонстрацию 4 июля под лозунгом «Вся власть Советам!». Партийным организациям было предложено возглавить назначенную мирную демонстрацию. Времени у нас, районных работников, было мало… всю ночь мы провели на заводах и в казармах. Следовало предусмотреть всё, предупредить возможные провокации, подготовить лозунги, охрану демонстрации, выделить руководителей колонн… Как потом выяснилось, к ней деятельно готовились также коалиционное правительство и контрреволюционная военщина, расставляя силы юнкеров и казаков. С фронта были вызваны воинские части под командованием генерала Деникина. Лидеры меньшевиков и эсеров провели в Совете решение о запрете демонстрации. Вместе с правительством и военщиной они пытались не допустить мирного выступления рабочих и солдат, помогали в подготовке разгрома партии большевиков. Нашей партии вновь было брошено обвинение в заговоре, попытке насилием захватить власть. Ленин писал по этому поводу: «Наша партия исполнила свой безусловный долг, идя вместе с справедливо возмущёнными массами 4-го июля и стараясь внести в их движение, в их выступление возможно более мирный и организованный характер»…

«В июльской демонстрации участвовали и многие рабочие – меньшевики и эсеры, несмотря на прямое запрещение их лидеров. Охрану демонстрации несли вооружённые красногвардейцы. Всюду во время шествия соблюдался образцовый порядок. Во главе колонн шли мы – руководящие работники партии и профсоюзов. Рабочие были настроены решительно, потому что больно уж накипело у всех на душе. Несли знамёна и лозунги: «Вся власть Советам!», «Долой десять министров-капиталистов!», «Мир, хлеб и свобода!». На улице звучали революционные песни. Но настроение в рядах демонстрантов было сосредоточенным, ждали провокаций. Наш маршрут лежал к дворцу Кшесинской. где помещались ЦК и ПК большевиков. Рабочие и солдаты подходили к своему штабу, а уже потом должны были направиться к Таврическому дворцу, где находились Петроградский Совет и ВЦИК Советов. Когда колонны рабочих и солдат Выборгского района и Петроградской стороны остановились на площади у здания ЦК и ПК, перед ними с краткой речью выступил Ленин.

Нам свой маршрут не удалось завершить… Как только головная колонна вышла на Невский, со всех сторон затрещали выстрелы из винтовок и очереди из пулемётов. Стреляли преимущественно с балконов, крыш и окон угловых домов. Падали убитые и раненые. Только немногим из нас, шедшим в головной колонне, удалось прорваться через Невский на противоположную сторону Садовой. По основной массе демонстрантов вдоль Садовой продолжалась стрельба. Стреляли в демонстрантов и в других местах – на Невском, Литейном и Кирочной. Сколько было убитых и раненых – Временное правительство скрыло, не опубликовало этих данных». По данным Большой Советской Энциклопедии, 56 человек было убито и 650 – ранено.

(Буржуазные публицисты (Н. Гужева, «День двух разных Россий», «Собеседник» №2, с.6) совершенно безосновательно пытаются проводить аналогии между июльской демонстрацией 1917 года и «гуляниями» буржуазных сторонников Навального по Тверской 12 июня).

По ленинским словам, «движение 3 и 4 июля было последней попыткой путём манифестации побудить Советы взять власть. С этого момента Советы, т. е. господствующие в них эсеры и меньшевики, фактически передают власть контрреволюции». По мысли В.И. Ленина, «…Это нечто значительно большее, чем демонстрация, и меньшее, чем революция. Это – взрыв революции и контрреволюции вместе».

Расстрел июльской демонстрации открыл полосу репрессий против большевиков: «В ту же ночь, – продолжает Андреев, – были разгромлены юнкерами редакция и типография «Правды» (были также закрыты «Солдатская Правда» и «Труд», стал выходить «Листок правды» – авт.); 6 июля был зверски убит рабочий Воинов, распространявший «Правду». Начались аресты большевиков и избиения всех тех, кто сочувствовал большевикам. Было занято и разгромлено помещение ЦК и ПК нашей партии. Распущен исполнительный комитет моряков Балтфлота. Правительство ввело в городе военное положение, начал действовать военный штаб во главе с черносотенным генералом Половцевым… Началось разоружение революционных полков. На фронте была введена смертная казнь, стали действовать военно-полевые суды. По распоряжению Керенского в Петроград с фронта вызвали бронечасти и казаков. Было принято также постановление с требованием суда над большевиками и об аресте Ленина. Против большевиков началась невиданная по подлости травля и погромная агитация. Клеветник Алексинский (и эсер Панкратов – авт.) в газете «Живое слово» опубликовал сфабрикованные документы, на «основании» которых министр юстиции начал судебное следствие против В.И. Ленина… Но фактически перейдя на полулегальное положение, мы быстро перестроились. На Невском большевикам высказывать свои взгляды было, конечно, трудно, тут наши сторонники избивались. Зато в рабочих районах влияние большевиков не только не уменьшилось, а наоборот, значительно возросло».

Временное правительство постановило арестовать и привлечь к судебной ответственности всех участников «беспорядков». Было арестовано около 800 большевиков. Эсеро-меньшевистские Советы в эти дни окончательно саморазоблачились: ЦИК Советов рабочих и солдатских депутатов и исполком Всероссийского Совета крестьянских депутатов на объединённом заседании 6 июля лицемерно заявили, что расстрел демонстрации якобы полностью соответствовал интересам революции. 7 июля был отдан приказ об аресте Ленина. Владимир Ильич некоторое время колебался – не следует ли явиться на суд, чтобы публично дать бой клеветникам, хотя и понимал, что шансов остаться живым у него в этом случае мало (о чём свидетельствуют и воспоминания палача июльских дней генерала Половцева, фактически санкционировавшего убийство Ленина при аресте). Однако твёрдая позиция Дзержинского, Сталина, Орджоникидзе и других товарищей привели руководство партии к решению обязать Ленина на суд не являться, с чем он согласился. Ему пришлось перейти на нелегальное положение, ежедневно меняя квартиры. При этом он продолжал напряженно работать, в один из дней написал 5 статей! 10 июля по решению ЦК Владимир Ильич вместе с рабочим Сестрорецкого завода Н.А.Емельяновым уехал на станцию Разлив.

Июльские дни изменили обстановку и соотношение классовых сил. Окончилось двоевластие. Консолидированная буржуазия нанесла удар по революционным силам, но логика развития революции была такова, что промонархистов в правительстве оттеснили прокравшиеся к власти соглашатели: 8(21) июля вместо вышедшего в отставку князя Львова премьер-министром стал Керенский.

Новая обстановка требовала изменения тактики. Партия большевиков выдвинула лозунг подготовки вооруженного восстания против контрреволюционной буржуазии. Политику партии должен был утвердить предстоящий VI съезд РСДРП(б), подготовка к которому шла с конца июня. 13-14 июля состоялось расширенное совещание ЦК партии, которое заслушало сообщение Свердлова, возглавлявшего созданное с этой целью Оргбюро по созыву съезда, и подтвердило дату его созыва и повестку дня. Съезд открылся 26 июля по старому стилю, т. е. 8 августа по новому стилю. (Рассказ о съезде – в августовском выпуске хроники.)

В. Басистова,

Г. Алехин