Отрезанные ломти большого каравая

Столько лет уж минуло, а я, каюсь, до сих пор не могу привыкнуть, что живём мы теперь в разных государствах и что дорога уже в те красивейшие, сказочные места, такие, как Камыш-Узек, Мерекень да Синегорье, где часто бывал в далёком светлом детстве с друзьями, да не раз в походы хаживал со своим классом, и, немного позже, будучи сельским учителем, сам возил своих учеников, теперь уже заказана и нам, взрослым, и теперешним ребятишкам, И остаётся только издали смотреть на все красоты Синегорья. Там, за горизонтом, далеко-далеко остались и Берёзовая роща, и песчаный карьер.

Кто лет 20 назад мог об этом подумать, что вблизи нашего посёлка, прямо по полям, которые когда-то засевались и давали хорошие урожаи, а теперь зарастают дикой порослью, пройдёт невидимой чертой граница. И вот она – граница. Всё по-настоящему.

Вот она – свобода демократии. Теперь для того, чтобы выезжать в гости, к дальним родственникам, живущим за этой чертой, надо проходить долгую процедуру заполнения декларации, и если ты, забывшись, без документов, вдруг пересечёшь эту черту – ты уже нарушитель. Отметка на посту, проверка документов, озабоченно деловитые пограничники, таможенники... Как-то неловко себя чувствуешь.

Я грущу по прошлому, живу, словно в двух измерениях времени, – в Союзе, где светлое и доброе прошлое, и в мире, где мрачное настоящее.

Там, далеко, за чертой остались детство, друзья, брат.

И вот стою на грейдере, на окраине села. Тишина. Осень. Так же гонит ветер по оголённому пожелтевшему полю верблюжьи колючки – перекати-поле. Покой и умиротворение вокруг. Ничего плохого в такой день быть не должно по определению. Хотя как знать: времена иные, неопределённые…

Всё, что связано с детством, с юностью, с молодостью, с малой Родиной, близкое и дорогое, уже напрочь разрушено.

Но в том измерении, где мы живём, есть ещё и будущее. А есть ли будущее у моего села? Не знаю. Только одно для меня вполне очевидно: все части бывшего Союза – это отрезанные куски, ломти одного большого каравая, которые всё больше черствеют.

* * *

Молчалив и безлюден

Серый образ полей,

Лишь одна бесконечность,

Бесконечность степей.

И дороги в бурьяне.

И среди тополей

Одичавшие села,

Где дома без людей.

Это образ России

Деревенской моей.

Идеал БИКБУЛАТОВ

пос. Восточный, Дергачевского

района, Саратовская обл.