Буду говорить не только об образовании

Из выступления на VI международном конгрессе «Производство, Наука и Образование в эпоху трансформаций» (ПНО-2019)

Я сегодня буду говорить не только об образовании. Я намерен вам рассказать о том, как я пытался агитировать Государственную думу за изменение курса, не просто образовательного, а в целом – социально-экономической политики.

Не успев выйти из кризиса 2014-2016 годов, даже из кризиса 2008-2009г.г., наша экономика оказалась в состоянии стагнации.

Согласно указу президента, если мы из него исходим, 7 мая 2018 года темпы должны были стать выше мировых, мы должны были войти в пятерку, хотя мы понимаем, что если даже цены на нефть поднимутся и в результате формального роста ВВП мы догоним германскую экономику, то это вовсе не означает, что мы станем такой же экономикой, как германская. Если сравнивать показатели по многим конкретным видам производства, по сравнению с советскими временами, они резко упали.

Последние статистические данные, которые я видел: тракторов около 4% от того, что когда-то было, самолетов порядка 45% и так далее. Мало того, наши финансово-экономические структуры дали разные прогнозы ближайшего роста. Минфин обещал нам золотые горы и реки полные вина. Минэкономразвития дало нам более реалистичные показатели – 3% после 2022 года. Но самое интересное, что реальные показатели на 2020 год были сокращены; сначала планировали 2,1%, сейчас лишь 1,7% заложены в бюджет 2020 года.

Наверняка главный вопрос, какую экономику нужно строить? Пока у нас очень скверно со строительством любой экономики, по многим показателям мы далеко не догнали самих себя образца 1990 года.

Я рассказал коллегам о позиции академика Аганбегяна, который является патриархом российской экономической науки и который доказывал, что в России уже более восьми лет стагнация, то есть задолго до Крыма. Стагнация отличается от кризиса тем, что она гораздо длиннее и не имеет собственных механизмов выхода в отличии от кризиса, и требует гораздо больших усилий власти, чем просто кризис.

В чем же причины стагнации российской экономики? … Назову только некоторые. Колоссальная утечка капитала, которая на 840 миллиардов долларов превзошла его приток. Консолидированный бюджет страны в последние годы не рос, а скорее сокращался. При этом наши экономисты в правительстве говорят, что самое главное – это резервы, которые мы накопили. А мы накопили их восемь триллионов рублей в Фонде Национального благосостояния, еще три триллиона рублей – ожидаемый профицит бюджета 2019 года. Для понимания – это примерно 150 бюджетов таких регионов, как моя родная Омская область.

С точки зрения академика Аганбегяна, при падающем уровне жизни населения и стагнирующей экономике – это экономический абсурд. То есть не только с точки зрения здравого смысла, но и с точки зрения экономической науки. В том числе мы повысили налог на добавленную стоимость, что обеспечило нам замедление темпов экономического развития в 2019 году.

Социальная политика правительства, на взгляд экономистов, объединенных Московским экономическим форумом, также приводит к продолжению стагнациии снижением уровня жизни населения.

Например, падение уровня жизни в течении шести лет приводит к падению платежеспособного спроса. А бизнес не хочет вкладывать средства в развитие экономики, если продукцию потом некому покупать.

Рождаемость, очередной демографический спад. По некоторым данным, в течение трех лет мы недосчитались 300 тысяч новорожденных, смертность в трудоспособном возрасте вообще сейчас втрое выше, чем была в середине 1960-х годов.

Причем, по оценке академика Аганбегяна, каждый, досрочно умирающий в трудоспособном возрасте, помимо того, что это человеческая трагедия, это еще и минус 4,4 миллиона рублей в бюджетную систему Российской Федерации. Если бы мы вложили деньги в здравоохранение, уменьшили смертность в трудоспособном возрасте и сократили бы потери по временной нетрудоспособности, мы могли бы позволить себе не повышать пенсионный возраст и вполне сбалансировать Пенсионный фонд.

Кстати, мы и так могли бы его не повышать, поскольку, как я понимаю, Фонд Национального благосостояния создавался прежде всего для старшего поколения и детей. Никто никакой пользы от этого не видит. Мало того, в этом году сокращен трансферт из федерального бюджета в пенсионный фонд, поскольку доходы пенсионного фонда оказались выше, чем ожидалось. Таким образом, в очередной раз показано, что повышение пенсионного возраста не имеет никакого отношения к деньгам.

Доля экономики знаний в разных странах такова: в Штатах 40%, в Евросоюзе 30%, в России 14%. Поэтому, конечно, мы должны развивать экономику на новой технологической основе, а не просто пытаться воспроизводить то, что когда-то было.

Наука и образование – родные для меня темы. Что касается финансирования образования, мы занимаем 98-е место в мире по этому показателю. По итоговому показателю организации экономического развития по образованию наше место 26-е. Это значит, что надо еще поклониться нашим педагогам, и родителям, и студентам, которые плохо, но все-таки учатся. Вложения гораздо меньше, чем места, которые мы занимаем. В бюджете следующего года расходы на образование растут аж на 5,7% при среднем росте бюджетных расходов на 6,6%.

Политика обескровливания образования, как вы понимаете, продолжается. И мы прекрасно понимаем, что с такой политикой модернизация страны просто не светит. Нет опыта ни одной страны, которая бы экономила на образовании и произвела бы модернизацию. Ровно та же ситуация по науке. Если верить высшей школе экономики, из 60 стран мы 35-е, если бы стран было больше, мы были гораздо дальше от начала списка.

Хочу обратить ваше внимание на то, что даже по сравнению с указом президента наука в Российской Федерации недофинансируется примерно в четыре и более раза. Даже председатель бюджетного комитета Андрей Макаров говорил, что мы экономим на науке, а американцы не экономят. Еще недавно разница в финансировании науки с США у нас была в 28 раз, а теперь – в 33, с Китаем была 12, а теперь 16 раз.

Сланцевая нефть дешевеет в результате применения научных разработок и наше главное богатство – нефть, может превратиться в не богатство, так как цена на нефть (тем более добываемую на севере) может оказаться выше, чем на сланцевую нефть в США.

Здравоохранение. В следующем году расходы на здравоохранение резко растут, но в среднем финансирование здравоохранения составляет около половины от необходимого по нормам организации Всемирной организации здравоохранения (ВОЗ). Российская медицина, бесплатная по Конституции, уже практически наполовину стала платной. Многие знают это по собственному опыту.

Культура. По прежнему закону, который был испорчен в 2004 году в процессе принятия закона о монетизации, мы должны были выделять на культуру 2% расходной части бюджета федерального и 6% бюджетов региональных. Сейчас доля федерального бюджета на культуру порядка 0,75 - 1%. Как говорил Иосиф Кобзон, «только с пьяна или с дуру жалко денег на культуру».

…Многие думают, что мы можем сделать нашу экономику на природных богатствах. Но возможности этого не так уж велики. Во всех странах признается, что ключом к экономическому развитию являются высокие технологии и человеческий потенциал.

И последнее. Заканчивая свое выступление в Государственной думе, я привел депутатам цитату из Евгения Баратынского, одного из самых философских поэтов нашей страны: «Дало две доли провидение на выбор мудрости людской: или надежды и волнение, иль безнадежность и покой». Правительство явно выбирает безнадежность и покой, никакого экономического прорыва и роста жизненного уровня при такой политике не будет и быть не может. Нам нужно принципиально менять курс экономической политики…

Кстати, почему наши коллеги (министры – ред.) проводят такую политику? Они боятся предстоящего мирового кризиса. Но совсем недавно Эльвира Набиуллина заявила, что в нынешнем году мирового экономического кризиса не было. Поэтому деньги у людей отняли, как выясняется, зря.

О.Н. Смолин,

первый зампред Комитета ГД по образованию и науке,

академик РАО, председседатель ООД «Образование – для всех»