Письмо из испанских застенков

Пришло новое письмо от Маркоса Понсе, нашего друга, коммуниста, политзаключенного Испании с 2002года, осужденного на 40 лет.

Дорогой товарищ Глаголева, друзья и товарищи из ВДЗП и из РКРП-КПСС!

Несколько дней назад получил Ваше письмо от 2 марта 2020 г...

Благодарю Вас за слова поддержки и солидарности, преодолевающие стены многих тюрем уже почти 20 лет! На это мы должны отвечать, продолжая высоко держать знамя коммунизма и антифашистского Сопротивления. На самом деле, в личном плане мы не отличаемся от любого другого рабочего или человека с улицы; у каждого из нас свой характер, свои недостатки и своя жажда справедливости. Речь идет лишь о том, чтобы осознавать историческое развитие общества через смену экономических и политических систем. Когда сознаешь, что класс меньшинства всегда пытается обречь социальную эволюцию на застой, чтобы обеспечить свои привилегии перед классом большинства, представляющим прогресс, то становится очевидным, что классовая борьба – главный мотор истории. И тогда ты должен сделать все, что в твоих силах, чтобы этот мотор продолжал работать.

Эту мысль, понятно, разделяют все считающие себя коммунистами. Но также очевидно, что, если бы мотор классовой борьбы работал как следует, международный кризис коммунистического движения не был бы таким затяжным. Иначе говоря, если бы для сотен тысяч людей, считающих себя коммунистами, приоритетом была революционная организация пролетариата, то ни кризис коммунистического движения, ни разложение капитализма не продолжались бы так долго.

Конечно, важно дискутировать и анализировать разного рода воздействия, оказанные определенными тенденциями («китайский путь» или «латиноамериканский социализм XXI века») на международное коммунистическое движение, раздробленное, дезорганизованное и разрозненное. Мое мнение в общих чертах таково, что на практике в Венесуэле и в Китае улучшился уровень жизни масс, что существенно для прогресса, но я не уверен, что это привело пролетариат и рабочий класс к своему историческому назначению – руководить историческим процессом политической и социальной эволюции. Нетрудно понять, что как китайский, так и латиноамериканский проекты являются реформистскими, а не революционными. Они претендуют не на социалистическое общество как альтернативу капитализму, а на общество, где «лучшее двух систем могло бы сосуществовать». Это, как можно понять, – химера, достичь которой невозможно. Во-первых, потому, что пришлось бы заставить нас поверить, что капитализм имеет некий хороший аспект, который не таит в себе эксплуатации, спекуляции или фашизма. А затем – потому, что в сущности социализм и капитализм как вода и масло: сколько их ни соединяй, ни взбалтывай, ни пытайся перемешать, после всех встрясок масло все равно всплывет над водой.

Другое дело, что для того, чтобы обе жидкости продолжали перемешиваться, обе системы пытаются продать подслащенными и модифицированными до крайности, чтобы их нельзя было опознать как то, чем они в сущности являются. В этом случае все усилия защитников и поборников таких проектов сосредоточены на обосновании «третьего пути», который можно резюмировать следующим образом. С одной стороны, не имея иной альтернативы своего развития, кроме противостояния империализму США, они волей-неволей начинают оформляться как антиимпериалистический блок со специфическими особенностями, возникшими из необходимости сопротивляться превращению в «мясо» для западного «пикадора», но без социалистического и антифашистского ориентира, который представлял СССР.

Конечно, Китай и Россия, испытавшие в течение многих десятилетий преимущества социалистической системы, сохраняют ориентацию на ту эпоху, прежде всего среди рабочего населения, пережившего этот опыт; но социалистическая система отнюдь не принимается за ориентир их руководителями и уж подавно буржуазией, продвигающей капиталистическую форму жизни без оговорок и ограничений. Это мое личное мнение. Хотя именно эти страны постоянно колеблются между тем, чтобы следовать естественной эволюции капитализма к его империалистической форме, и порывами населения против этой тенденции. Руководители этих стран знают, что империалистический дрейф привел бы их к войнам, которые их население не сочло бы справедливыми и не поддержало бы, более того, это привело бы эти страны к внутреннему противостоянию... Думаю, до этого далеко. Поскольку как Россия, так и Китай, хотя и приобрели в некоторых аспектах своей экономики, связанных с экспансией коммерческих отношений в мире, империалистические черты, но внутри этих стран экономический, финансовый, политический и социальный мотор остается большей частью в руках государства; кроме того, их мировая экспансия не осуществляется посредством войн, вторжений или финансовых злоупотреблений, а помогает многим нациям иметь возможность избавиться от империалистического ига США, опираясь на экономическое развитие (более или менее независимое) этих стран. В этом аспекте ослабляется американская империя и усиливаются развивающиеся страны. Это – одна из характеристик, которая, в единстве с военной поддержкой, которую Россия и Китай оказывают странам, кому угрожают США, составляет стержень этого нового антиимпериализма, порожденного актуальной исторической необходимостью и отсутствием советского блока, который вносил бы другие, более выраженные, идеологические смыслы.

В случае Венесуэлы условия иные. Она напоминает Россию и Китай тем, что представляет первую линию сопротивления империализму США. Но там не было индустриальной революции, ни буржуазной, ни социалистической. При Чавесе было начало демократической революции, которая привела к национализациям и значительному улучшению уровня жизни масс, но империалистическое давление США привело к тому, что боливарианской революции пришлось опираться на новую буржуазию (а иногда и на не столь новую), чтобы избежать гражданской войны. По моему мнению, это была правильная первоначальная стратегия, но с течением времени экономику надо было бы преобразовывать, вырывая экономическую власть у буржуазии.

Венесуэла продолжает зависеть почти исключительно от своих нефтяных доходов, из которых государство создало сеть субсидий, обеспечивающих покрытие существенных потребностей масс: здравоохранения, общественного образования и т.д. (за исключением того, чему перекрывает путь блокада США).

Хотя намерением Чавеса и Мадуро всегда было (или это провозглашалось) индустриализовать страну, реальность такова, что в этом направлении не удалось достичь значительного прогресса. Крупномасштабная государственная индустриализация покончила бы с высоким уровнем молодежной преступности. Коллективная, кооперативная и государственная собственность на промышленность повысила бы классовое политическое сознание миллионов новых индустриальных и аграрных рабочих, которые приняли бы проект социалистических преобразований как свой, отстранили бы буржуазию и заложили бы основы для создания социалистического государства. Мне известно, что коммунистические партии, неоднократно бравшиеся за оружие в поддержку антиимпериалистичекого боливарианского проекта, давно уже выдвигают этот путь (который является не «социализмом XXI века», а путем классовой борьбы и социалистической революции).

Перевод А.В. Харламенко