Т.В. Якубовская

В канун революции

Трагическим кровавым

воскресеньем

Тот день известен каждому из нас.

В тот день по Высочайшему веленью

Народа кровь невинно пролилась.

Сегодня нами многое забыто:

И то, как мир стоял на рубеже

В водовороте яростных событий

(Восстаний, стачек, войн и мятежей),

И то, как шёл народ к царю с любовью,

А царь на них казачьи вдруг полки…

И вспыхнул снег,

вмиг обагрённый кровью;

Любовь народа посекли клинки…

А между тем в глуши немых селений

Звучал подспудно ропот вековой,

И слышалось всё чаще имя «Ленин»,

И вызревал последний смертный бой.

Так Пятый год стал годом испытаний.

Не выдержал тех испытаний царь.

И стал венцом его «благодеяний»

Окрашенный в людскую кровь январь.

Казалось, революция угасла,

Потоплена сатрапами в крови.

Но Ленин знал, что жертвы не напрасны,

Что «Искра» пламя гнева оживит!

И нарастало мощное движенье

В стихийном мятеже народных масс.

Да, Пятый год был годом пораженья,

Но он предвосхитил Победы час!

На опыте ушедших поколений

Мы постигаем логику борьбы.

Нас логике учил великий Ленин –

Вершитель исторической судьбы.

Истории закон – закон движенья,

В её спирали есть витков черёд.

За Пятым годом – годом пораженья –

Семнадцатый победный год грядёт!

г. Донецк 2012 г.

Значит, жив еще СССР!

Я любила жестче и скупей.

В ненависти я была суровей.

С кровью я отхаркивала слово

О распятой Родине своей.

И когда другие в глухоте

Принимали стон её за песню,

Я не подпевала с ними вместе,

Но стонала с нею на кресте.

Напрягалась из последних сил,

Набухали чёрной кровью вены…

Этот стон проклятьем за измену

Лобную Голгофу огласил.

Но казалось мне, что голос тих.

Я металась, в страхе изнывая, –

Как ты широка, страна родная!

Кто услышит мой негромкий стих?!

Чу! Как будто слышу гул вдали…

Словно сквозь глухого хора песню,

Слух мой ободряет гневной вестью

Стон со всех концов родной земли:

С гор кавказских, с керченских пещер,

С берегов Байкала и Амура –

От Калининграда до Унгура!..

Значит, жив ещё СССР!

г. Донецк, 2007г.