«Топинг» или «Спасаенг»

Языковый колониализм в России

Хорошо известно высказывание В.И. Ленина о том, что не надо портить и засорять русский язык употреблёнными не к месту иностранными словами. Сегодня российское буржуазное правительство вроде бы «отъезжает» от прежнего тотального преклонения перед Западом, однако водопад иностранщины из непонятных нормальному человеку, уродливых слов и словосочетаний продолжает бушевать.

Раздражает этот навязанный нам языковой неоколониализм. Нас всюду атакуют американизмами. Суют под нос нашему человеку неизвестные ему «тюнинг», «кэшбек» или «каршеринг». В газете читаем «фрилансер», «топинг» и занятную информацию про «вебкамбизнес», построенный на общении «веб-модели» в «онлайн-видеочате». (Вы что-нибудь поняли?). Такое засилье иностранщины за-ставило читательницу этой газеты воскликнуть: «Мы что, живём в оккупированной стране?»

Ведь одно дело, когда в революционную эпоху приходили «интернационал», «коммунизм», «коллективизация» – тоже изначально иностранные слова. И совсем другое, когда в эпоху контрреволюции всё заполонили англицизмы, как проявление низкопоклонства перед «старшим западным братом». По сути, низкопоклонства перед капиталистическим порядком – всё на продажу. И сегодня, несмотря на военный ура-патриотизм, «фрилансеры» как были, так и остались.

Речь не о том, чтобы вовсе отказаться от ввода в употребление новых слов иностранного происхождения. Язык – живой, и как всё живое, он развивается, дополняется. Но этот процесс должен быть естественным, а не насильственным и всегда исходить из концепции защиты своего родного слова.

Много иностранных слов ринулось в наш язык с развитием компьютерных технологий, интернета. Что-то, вроде «блогеров» и «драйверов», в языке, по-видимому, приживётся. А что-то будет отвергнуто. Тут плохо другое: когда компьютерщики пересыпают свою речь англицизмами в таком количестве, что на чужой слух это воспринимается как абракадабра, то у них – особенно у молодёжи – развивается комплекс элитарности, избранности. А от всяких элит ничего доброго не жди.

То есть во всём нужна мера. Зачем подменять англицизмами всем известные и понятные слова? Зачем говорить «менеджер», когда есть слова «управленец», «администратор»? Зачем «драйв», когда есть наше слово «удовольствие»? Войдя в магазин, наткнёшься на «мерчендайзера». Для русского уха что-то мерзкое, а между тем профессия вроде бы нормальная: работник, выкладывающий товар на прилавки. В гостинице и поликлинике вместо всем понятной регистратуры место, где регистрируют посетителей, теперь назвали «ресепшн». Тоже странное словечко, будто пахнущее аптекой. Зачем использовать английское «буккроссинг», когда есть понятное слово «книгообмен»? К чему английский «шопинг» – весьма своеобразное для русского уха слово, нынче обозначающее прогулку по магазинам? Зачем модное словечко «креативный» когда есть русское «творческий»?

Мы не впадаем в другую крайность «русопятства», когда кто-то предлагает вместо «горизонт» говорить «окоём», а вместо «пальто» – «зипун». Но мы против языкового колониализма, тесно связанного с колониализмом социальным.

Г. Алехин, В. Басистова