НПСР торгуется с режимом

Координационный совет НПСР рассмотрел в середине февраля вопрос о текущем моменте и задачах этого союза. На нем Зюганов Г.А. внес девять предложений в ответ на им же сформулированные вопросы: “Что же делать? В каком направлении двигаться?”

Первым делом он посчитал необходимым “вернуть власть в конституционное поле”. Внешне предложение выглядит привлекательно. Оно рассчитано на людей, уважающих закон и порядок. Но важно знать, что это за закон, чьи интересы он отражает и защищает. Разве Зюганову не известно, что действующий Основной Закон страны, то есть Конституция, антинародна по своей сути? Разве ему не известно, что она закрепила основы капиталистического строя, узаконила частную собственность и основанную на ней рыночную экономику, из-за которой десятки миллионов людей стали нищими, живут впроголодь, оказались лишенными права на труд, на своевременную и достойную оплату труда, на достойное человека образование, медицинское обслуживание, на общение с культурой и многое другое? Разве ему не известно, что Конституция закрепила порядок, при котором народ оказался лишенным власти, передав ее в руки избираемого им, но не подконтрольного ему президента? Разве ему не известно, что в Конституцию заложен механизм конфедерализации страны, ее разрушения?

Известно, конечно. А раз известно, то тогда не понятно, что заставляет Зюганова требовать возвращения власти в поле антинародной Конституции. Что дает, хотелось бы спросить его, такое возвращение народу?

Выдвигая данное требование, Зюганов сеет иллюзии, будто действующая Конституция – хороша, а вот власть, ее покидающая, то есть нарушающая, – плоха. И это вместо того, чтобы напомнить обществу, что действующая Конституция, будучи антинародной по сути, не принята большинством народа, что она протащена режимом путем фальсификации голосования, а значит, она подлежит отмене.

Теперь о власти. Да, власть не просто плоха. Она, то есть федеральная исполнительная власть, как подчеркивает сам Зюганов, – “власть мафиозная по своей природе и сути, криминальная по формам действий, власть разрушительная”. Зачем же, спрашивается, ставить вопрос о возвращении такой власти в конституционное поле? Что даст народу пребывание разрушительной, мафиозно-криминальной власти в поле антинародной Конституции, кроме разрушения всего и вся из еще уцелевшего? Надежда на то, что власть удастся перестроить, заставить подобреть и проникнуться чаяниями трудящихся? Но сам же Зюганов правильно утверждал в тот же день, что “коренной реконструкции и обновлению она не подлежит”. Представляется очевидным, что надо ставить вопрос не о возвращении необновляемой власти в конституционное поле, а об изгнании ее из властных кабинетов и отправки в другое поле. Поле, где она должна искупить “потом и кровью” свои тягчайшие грехи перед народом.

Вместо четкой постановки задачи отмены антинародной Конституции и упразднения разрушительной власти Зюганов, по сути дела, все сводит к замене собой Ельцина на посту президента страны и некоторой правки Конституции.

Ради президентского кресла он пошел на торг с Ельциным, упрашивая его отказаться от должности президента. Взамен Зюганов готов уговаривать общество “гарантировать президенту неприкосновенность и достойные должности пожизненные условия существования”*. Правда, уговаривать общество Зюганов скорее всего не будет, так как он уже сейчас считает, что оно “должно” все это президенту. Но согласится ли общество с такой позицией? Не думаю. Ведь речь идет о человеке, совершившем тягчайшие преступления. Зюганов требует гарантировать неприкосновенность человеку, который совершил измену Родине; с целью захвата всей полноты власти на территории России, пошел на развал страны (СССР); осуществил государственный переворот в 1993 году, инициировав расстрел сотен людей, выполнявших свой конституционный долг; учинил кровавую бойню в Чечне, унесшую десятки тысяч жизней; развязал в стране откровенный геноцид против своего народа, сокращающий ежегодно население страны более чем на полтора миллиона человек. За все эти и другие преступления Ельцин должен рано или поздно сесть на скамью подсудимых.

* ???

Зюганов требует гарантировать достойные пожизненные условия существования человеку, который заставил ежедневно страдать десятки миллионов граждан России, лишив их права на труд, отобрав у них трудовые сбережения, месяцами не выплачивая зарплату, пенсии и пособия, заставив их жить в холоде, влачить нищенское существование. И вот, по-Зюганову, эти десятки миллионов россиян должны за свою недостойную человека жизнь, устроенную им Ельциным, подарить ему достойные условия существования. Что может быть циничнее такого предложения? Тем более со стороны политика, выступающего в роли главного защитника униженных и обездоленных.

Не менее поразительно требование Зюганова к “политическим партиям и движениям установить мораторий на любые действия, ослабляющие государственную власть как в центре, так и на местах”. Ведь любая оппозиционная политическая организация хочет овладеть институтами государственной власти, чтобы с ее помощью осуществить программные цели. Она не может не стремиться ослабить государственную власть, чтобы легче ею было завладеть. Отказ от действий, ослабляющих сегодняшнюю государственную власть, означает соглашательство с нею, ее поддержку, создание условий для ее укрепления. Равно как и призыв к такому отказу.

Можно предположить, что Зюганов имел в виду, предлагая установление моратория, не сегодняшнюю ситуацию, а ту, которая образуется после реализации других его предложений. Другие предложения – это избрание нового президента; упразднение неконституционных органов власти и указов, противоречащих законам РФ; принятие закона, повышающего статус представительных органов власти с приданием им контрольно-распределительных функций; внесение изменения в Конституцию в части, касающейся полномочий президента, в пользу их перераспределения между правительством и Федеральным Собранием; приведение местного законодательства в строгое соответствие с Конституцией РФ.

Но будет ли ситуация, которая возникнет после реализации всех этих предложений, кардинально отличаться от сегодняшней? Нет. Потому что они не затрагивают основ нынешнего строя. Остается незыблемым приоритет частной собственности. Сохраняется нетронутой рыночная экономика. Продолжает действовать та же политическая система, основанная на принципе разделения властей. Сохраняются все институты буржуазной власти: президент и президентские структуры, а также правительство, неподконтрольные представительным органам власти, парламент и т.д. Остается Конституция, закрепляющая основы капиталистического строя, власть меньшинства над большинством, власть эксплуататоров, а не трудящихся.

Какой резон, в таком случае, компартиям и коммунистическим движениям заботиться о стабилизации и укреплении власти, если она остается буржуазной? Никакого. Если, конечно, отвечать на этот вопрос с позиции интересов миллионов обездоленных. Для них в новой ситуации существенным образом ничего не меняется.

Смысл предлагаемого моратория есть только для тех, кого в принципе устраивает существующий строй, но не устраивает занимаемое в нем место.

Анализ предложений Зюганова позволяет ответить на вопрос, в каком направлении он предлагает двигаться. И ответ получается такой: в направлении соглашательства с режимом, его поддержки, а значит предательства интересов трудящихся, главным выразителем и защитником которых он якобы является. В направлении дискредитации коммунистов, от имени которых он выступает.

Опубликовано в газ."Мысль"

№ 4(119) 26 февраля 1997г.