От революции не отрекаемся
(Заметки по поводу регистрации партии)

Попытка зарегистрировать РКРП-РПК выявила ряд проблем и обострила некоторые и до того считавшиеся спорными вопросы.

Нетрудно было догадаться, что издавая Закон “О политических партиях”, буржуазный режим запланировал с его помощью максимально усложнить жизнь радикально ориентированным компартиям, а то и вовсе убрать их с политической арены. Да власть и не скрывала своих намерений. Устами своего представителя, зам. министра юстиции Е.Сидоренко, она заявила в октябре прошлого года на Совещании-встрече руководства Минюста и Центризбиркома с представителями политических партий и движений, что стоит задача убрать с политической арены "мусор". Под ним высокопоставленный чиновник имел в виду и компартии, расположенные левее КПРФ.

С учетом этой позиции становится понятным основной мотив действий режима в отношении нашей партии. Он заставил свою обслугу из Минюста и суда пойти на явное нарушение закона, чтобы сорвать регистрацию РКРП-РПК (см.”Мысль”, 2002 г., N 7 и N11 ). Достаточно напомнить, что на этапе изучения представленных документов работники Министерства не смогли найти реальных оснований для отказа в регистрации. 26 апреля прекратились претензии к документам. Было сказано: “Замечаний больше нет”. (Важно отметить, что до этого момента чиновники Минюста ни разу (!) не говорили о "незаконности" употребления слова "революция). Доложили то же самое своему руководству, т.е. Сидоренко. Тому самому, который произнес упомянутую фразу. Ясно, что он ее лишь воспроизвел, а сформулирована она была выше. И в этой ситуации он был вынужден действовать в русле сделанного свыше политического заказа. Зацепился за слово “революция”, обозначенное в Программе, Уставе партии и в ее названии. Последовал отказ, мол, раз ориентация на революцию, значит хотите кровавого насилия в отношении существующего строя, а это запрещено законом.

Таким образом, на данном этапе режим выполнил задачу - убрать с легального поля первую политическую силу во внепарламентской оппозиции. Он отчетливо понимал, что для нашей партии неприемлем выбор между отказом от революции и регистрацией в пользу последней. Режим также понимал, что суд на его стороне, и нам в нем свою правду не отстоять. Поэтому власть была уверена, что цель достигнута. И действительно, суд пошел явно на поводу у заказчиков сценария ликвидации реальной компартии. Ради услужения им суд встал бы на путь явного нарушения закона, увеличив сроки рассмотрения иска аж в 4 раза. Было реализовано намерение лишить нас возможности использования второй попытки регистрации партии в случае неудовлетворения иска. А то, что иск не был бы удовлетворен, сомнений почти не было.

Таким образом, описанная ситуация прояснила лишний раз лживость этикеток, которыми режим пытается украсить фасад своей “демократии”. Имеется в виду этикетки типа “правовое государство”, “независимый (читай, справедливый) суд” и т.п. Стало еще ясней, что идет продвижение к установлению в стране полицейской диктатуры, к фашизации государства, признаком чего является попытка якобы законным путем устранить из политической жизни реальную компартию.

Встал вопрос, какой вариант выхода из созданной нам ситуации более правильный: отказаться от регистрации, чтобы не быть вынужденными отречься от революционной стратегии борьбы, а значит через год быть изгнанными с легального поля политической борьбы, или попытаться удержаться на нем, пойдя на бумажную уступку по названию партии. Дело в том, что подключение российской и зарубежной общественности к факту произвола в отношении РКРП-РПК сыграло свою роль. Напомню, что вопрос с отказом в ее регистрации, а фактически - о ее запрете, должен был стать предметом разбирательства в Европарламенте. В защиту РКРП-РПК выступило около полусотни зарубежных левых партий. В результате этого и других форм давления на режим Минюст пошел отчасти на попятную. Он отказался от требования убрать слова “революция” и “революционная” из текста Устава и Программы, ограничившись условием снятия его из названия партии. В этой ситуации уполномоченные лица партии приняли к исполнению второй вариант.

Несмотря на то, что II съезд РКРП-РПК одобрил этот вариант, а значит и действия уполномоченных, сохраняется негативное отношение к нему у части членов партии. Другое дело, что основания для его неприятия разные.

Так, Я.Пламенная в статье “Какая партия нам нужна” фактически спокойно восприняла весть об отказе в регистрации партии (когда она писала статью, она не могла знать, что регистрация партии все-таки состоялась). Из этого можно сделать предположение, что она не считает регистрацию партии необходимой. Во всяком случае она доказывает, что регистрация скорее вредна, чем полезна. Мол, с одной стороны, отвлечение руководства партии на бюрократические процедуры, в перспективе заваливание его и низовых руководителей бумажными делами, постановка партии под контроль, втягивание партии в бесплодную парламентскую возню, подыгрывание вслед за КПРФ режиму самим фактом своего пребывания в законодательных органах (вот, мол, пример демократичности режима). А с другой - всего лишь мифическая возможность поиметь политическую трибуну для перевоспитания хакамад, немцовых, жириновских и им подобных без сколь-нибудь серьезных шансов получить выход в широкий эфир, да плюс реальная возможность получить бесплатную связь с регионами.

Лично мне точка зрения Я.Пламенной близка и понятна. И я готов бы и сам продолжить ее придерживаться. Но есть, по крайней мере, одно существенное “но”. Большинство партии, причем абсолютное, в силу разных причин сегодня не готово и не сможет работать в нелегальных условиях, а главное - не готово заниматься нелегальной работой. Раз это так, то отказ от традиционных легальных форм борьбы, перевод партии в подполье повлечет стремительное ее саморазрушение. Именно это обстоятельство диктует необходимость сохранить легальный статус партии при одновременном переносе акцента на революционную стратегию борьбы, на подготовку ее к работе в нелегальных условиях. При этом, конечно, ни на минуту нельзя забывать, что режим действительно хочет заставить нас по-прежнему играть по его правилам и будет всячески препятствовать акцентации усилий компартии на РСБ.

Здесь, не исключено, кто-то из читателей посчитает, что в моих рассуждениях противоречие. Мол, если режим хотел бы удерживать нас на парламентском (легальном) поле, то ему ни к чему было нас с него выдавливать и загонять в подполье. Но дело в том, что режиму еще выгоднее вообще уничтожить нас, нашу партию. Совсем. Чтобы она не действовала ни на легальном поле, ни в подполье. И режим просчитал нашу слабость (неготовность работать в нелегальном положении) и решил ею воспользоваться.

Ряд товарищей по партии и вне ее подвергают жесткой критике руководство партии за регистрацию партии и “потерю” при этом слова “революционная” в названии партии. Мол, сдали списки членов партии, теперь все они поставлены под контроль ФСБ. Самое позорное - вслед за Зюгановым открестились от революции. И первое, и второе или плод недоразумения, или попытка дискредитировать партию, ее руководство.

Во-первых, списки членов партии побывали в Минюсте только в течение 1,5 часов, были показаны его работникам, чтобы те убедились в их наличии. И не более того. Списки не выпускались из наших рук, это значит - они не могли быть скопированы. Запомнить же свыше 14 тысяч фамилий, имен, отчеств с датами рождения и адресами ни один человек не в состоянии, тем более, полистав только часть списков.

Во-вторых, снятие слова “революционная” не может служить доказательством перехода партии в зюгановскую компанию. Ведь это слово, как и тезисы о том, что партия не считает исчерпанным лимит на революцию, что она ориентируется на революционный вариант взятия власти - все это осталось в Программе партии.

Ряд товарищей считает, что надо было идти до конца в борьбе за сохранение слова “революционная” в названии партии и не отзывать иск из суда. Авось удалось бы выиграть судебную тяжбу. Но, во-первых, Минюст поставил условие: отзываете иск - регистрируем. Во-вторых, нельзя было исключить и такой вариант: судья Куприенко выносит решение в нашу пользу, а через какое-то время (поближе к выборам) по просьбе “демократического” “трудящегося” прокуратура опротестовывает его, и суд второй инстанции признает правильным позицию Минюста, регистрацию отменяют. Заново зарегистрировать партию не будет просто времени, чтобы принять участие в выборах 2003 г.

Особо следует остановиться на одном из тезисов Я.Пламенной: “Поставлена задача ни одну! коммунистическую в прямом смысле структуру не допустить до регистрации”. Отсюда напрашивается “очевидный” вывод: раз зарегистрировали - значит партия признана режимом недостаточно коммунистической. Такая логика представляется слишком прямолинейной, а точнее - ущербной. Если кто-то из читателей поспешит воспользоваться ею, то он ошибется в оценках нашей партии.

По моему мнению, режим, действуя грамотно в одних случаях, пытаясь “демократически” уничтожить красную оппозицию, не дать ей развиваться, в других допускает просчеты.

Под первыми, грамотными, действиями имеются в виду, например, позволение красным проводить уличные акции (пикеты, митинги, шествия), скандировать “Банду Ельцина под суд!”, выставлять плакаты с грозными требованиями, сжигать чучела ненавистного Чубайса и ему подобных. При этом перестали все это снимать и транслировать по телевидению. В результате как будто реализуются конституционные свободы и права (право на митинги и шествия, свобода слова и т.п.), а на самом деле подобные акции из публичных, в полном смысле этого слова, когда позиция их участников становится известной городу, области, стране (в зависимости от масштабов проблемы), превращаются в кулуарные (вся разница между критикой власти на кухне или в курилке, с одной стороны, и на улице, с другой, только в выборе места “волеизъявления”), в способ выпускания пара.

К просчетам режима следует отнести яростное сопротивление попыткам радикальных коммунистов попасть в Госдуму и местные законодательные собрания. Будь режим умнее, он должен был бы открыть им "зеленую улицу" в законодательную власть. Усадить их в думские кресла, пусть они дерутся за каждую букву закона с теми же немцовыми, жириновскими, слизками и другими прихвостнями режима, нажимают кнопки голосования. Законы-то все равно пройдут буржуазные, а если не слишком пробуржуйские - можно заблокировать карманным Советом Федерации, в крайнем случае наложить вето Президента. Если и это не поможет - не выполнять их. То есть никакой реальной угрозы основам буржуйского строя законодательная деятельность красных коммунистов (есть розовые в лице КПРФ) представлять не может. Зато руководство всех уровней компартии отвлечено от революционной стратегии борьбы, реализация которой только и может реально уничтожить систему.

С учетом сказанного, не исключено, что и в этом вопросе режим прозрел в последнюю минуту и сыграл отступного. Но даже если это и не так, все равно нельзя считать факт регистрации нашей компартии признанием ее недостаточно коммунистической. Нас больше интересует оценка степени нашей коммунистичности не буржуями и их апологетами, а представителями рабочего класса и его союзников.

Опубликовано в газ.“Мысль”

№ 12(215) 19 августа 2002 г.