Займутся ли коммунисты своим делом?

Сначала надо поставить точку в предвыборной эпопее. Я не собираюсь анализировать различные ее аспекты. Меня интересует в данном случае только один вопрос: оправдала ли себя тактика бойкота на президентских выборах.

Противники бойкота говорят - конечно, нет: Путина все равно избрали президентом, значит цель бойкота не достигнута. Да, если этот факт (избрание Путина президентом) рассматривать однобоко, то есть, отвлекаясь, во-первых, от настроений в обществе накануне выборов; во-вторых, от главной головной боли, одолевавшей самого Путина и его приспешников в то время; в-третьих, от методов, с помощью которых они решали главный для себя вопрос на выборах - явка избирателей; в-четвертых, от количества избирателей России, признавших Путина своим президентом, – тогда противники бойкота правы. Но отвлечься от указанных факторов, значит придти к ошибочным оценкам по тактике бойкота.

Возьмем настроения в обществе накануне президентских выборов. И до них уже наблюдалась тенденция к росту числа уклоняющихся от участия в выборах. А на этот раз пассивное уклонение стало перерастать в активное - стали появляться инициативные группы граждан, агитировавшие других за бойкот выборов президента, трудовые коллективы, заявлявшие об отказе участвовать в президентских выборах. То есть, в обществе зрело реальное протестное движение, и не присоединиться к нему, не поддержать его - было бы для коммунистов грубейшей ошибкой.

Что касается основной головной боли, одолевавшей власть предержащих накануне выборов, то она была вызвана реальным страхом перед неявкой большинства избирателей на голосование. Режим лучше и раньше оппозиции осознал основную угрозу на выборах. Он понимал и другое - что эта угроза станет смертельной, если зревший в массах бойкот поддержит оппозиция, в первую очередь коммунисты. Это значит, что отказ от тактики бойкота автоматически превращался в пособничество режиму.

Отдельного анализа требует механизм, задействованный режимом для обеспечения необходимого процента явки избирателей. Но даже того, что стало известно обществу, достаточно, чтобы сделать вывод, что, во-первых, еще вопрос, приняли ли 14 марта в голосовании более 50% избирателей и не является ли 64% явки результатом фальсификации, во-вторых, значительная часть избирателей оказалась загнанной на избирательные участки преступным, противозаконным образом, то есть, с применением откровенного насилия, методов угроз и шантажа, подкупа избирателей и мошенничества. Даже пробуржуазные СМИ вскрывают все больше и больше фактов, подтверждающих обоснованность указанного вывода.

Теперь о самом результате выборов. Никто не сомневался, что Путин обойдет всех своих конкурентов. Но ему была нужна не просто победа, а оглушительная победа. Он не мог не понимать, что чем больше избирателей проголосует за него, тем выше будет степень легитимности его статуса, дальнейших его действий. Задача коммунистов, другой оппозиции была противоположной. Решать ее в сложившихся условиях можно было только с помощью бойкота выборов, за счет максимального уменьшения процента явки избирателей. И она в значительной мере была решена. Ведь за Путина даже по официальным данным проголосовало 49.5 млн избирателей, то есть, менее 50% всех избирателей России. Это значит, что Путин - Президент меньшинства населения России. Режиму такая правда совершенно невыгодна, и он постарается ее всячески скрывать. Мы же должны акцентировать на этом внимание народа.

Оценивая тактику бойкота, нетрудно понять, что она была бы еще более успешной, если бы все отряды комдвижения взяли ее на вооружение и применили бы ее своевременно и слаженно. Что здесь имеется в виду? Во-первых, от бойкота отказалась КПРФ. Фактически она спасла Путина от полного поражения. Ведь за выдвинутого ею кандидата проголосовало 14% избирателей, пришедших к урнам. И именно на такое количество процентов превышена необходимая явка избирателей. Это значит, что прими КПРФ тактику бойкота, и режиму вряд ли удалось бы применить прием фальсификации процента явки. Во-вторых, другой крупнейший отряд комдвижения (РКРП-РПК) слишком поздно встал на позицию бойкота - за 3 недели до выборов. Упущены были целых 3 месяца. В-третьих, отряды комдвижения, заявившие о бойкоте выборов еще в декабре прошлого года, действовали разрозненно, что ослабляло степень их воздействия на массы. Всероссийский Комитет по бойкоту президентских выборов был создан лишь 24 февраля и, естественно, не имел времени для организации мощной кампании по агитации за бойкот. В-четвертых, некоторые организации, вставшие на позицию бойкота, запутывали избирателей, одновременно предлагая им забирать бюллетень с собой или голосовать против всех. Ведь в обоих случаях избирателю нужно было явиться на избирательный участок, значит он выпадал из числа бойкотировавших выборы. В заключение отметим, что тактика бойкота при своевременном и более или менее слаженном ее применении сработала даже в Московском регионе, считающемся вотчиной и наиболее надежным оплотом „демократов”. В нем (и в Москве, и в Подмосковье) процент явки избирателей оказался ниже среднего по России.

* * *

Теперь о главном. Какой основной урок должны извлечь коммунисты из прошедшего цикла парламентско-президентских выборов? Он представляется очевидным: прошедшие выборы лишний раз показали бесперспективность, а значит ошибочность ставки коммунистов на парламентские методы борьбы за власть.

Это особенно видно на примере КПРФ. С самого начала своего существования она взяла на вооружение эти и только эти методы, объявив устами своего лидера лимит на революции для России. Стратегия похода во власть на всех уровнях через избирательные урны, увеличения количества думских и губернаторских кресел, занятых коммунистами, создания и расширения „красного пояса” привела партию к печальным результатам.

Получив в 1995 году на парламентских выборах наивысший результат - около 25% голосов избирателей, в последующем КПРФ приобретала их все меньше и меньше: в 1999 г. - 22%, а в 2003 г. только 13%, то есть столько же, сколько имела в 1993 г., в начале своей парламентской карьеры. Это означало, что поддержка партии в народе скукоживалась, а влияние на политику режима сошло на нет. Последнее признано в докладе И.Мельникова на прошедшем недавно пленуме ЦК КПРФ. И никакого другого результата (то есть, более успешного) при ставке на парламентскую стратегию борьбы за власть ожидать не приходится. Даже если на месте КПРФ окажется компартия, твердо стоящая на коммунистической платформе. Не приходится, потому что при буржуазной системе выборов, при задействовании буржуазией огромных денег, мощной системы электронных и иных видов СМИ, а также административного ресурса и метода фальсификации результатов выборов коммунистам никогда не будет позволено иметь даже простое, а тем более конституционное большинство в Госдуме, да и в региональных законодательных собраниях. (На случай чуда - получения коммунистами в Госдуме конституционного большинства - у буржуазии припасен метод разгона строптивого законодательного органа). А при меньшей, чем простое большинство, численности депутатов, как признал И.Мельников, рассчитывать на сколь-нибудь серьезное решение проблем трудящихся, а значит на их поддержку не приходится.

Что касается „красных” губернаторов, то он же признал полное банкротство идеи врастания в исполнительную власть с целью изменить соотношение сил на региональном уровне в свою пользу: „…существующая система с ее правилами игры неизбежно втягивает их (губернаторов - А.К.) в тесные отношения с властью и бизнес-элитой”. В результате этих тесных отношений многие „красные” губернаторы перекрашивались, попросту говоря, сбрасывали с себя красный маскхалат и переходили на сторону классового врага. На более стойких набрасывался „кремлевский ошейник” (по выражению И.Мельникова), и они оказывались лишенными возможности проводить сколь-нибудь серьезные изменения в пользу трудящихся региона. В конечном счете, „красный пояс” получил тенденцию не к расширению, а наоборот - к сужению.

Конечно, рассчитывать на осознание руководством КПРФ тупиковости и абсолютной бесперспективности избранной им стратегии борьбы за власть не приходится. Нас больше беспокоит вопрос, сумеет ли осознать справедливость этого вывода руководство всех компартий, занимающих позиции левее КПРФ. И не просто осознать, а произвести замену бесперспективной стратегии на стратегию победы - на революционную стратегию борьбы за власть (РСБ) - и заняться ее реализацией. Дело в том, что в программных документах многих компартий революция признается как единственно возможный способ решения принципиальнейшего вопроса - вопроса взятия власти. Но за этим не следует реализация РСБ, не следует подготовка самих себя и масс к революции. А если и следует, то в сильно усеченном варианте.

Даже в деятельности крупнейшей после КПРФ компартии - РКРП-РПК - революционная стратегия борьбы не является доминирующей. Более того, последний съезд этой партии отказался принять наше предложение „перенести акцент в деятельности всей партии на реализацию РСБ”. Его принятие было заблокировано аргументами наших оппонентов типа „надо сначала разобраться, что такое революционная стратегия борьбы”, „мы сегодня еще слабы, чтобы заниматься РСБ”, „надо сначала завоевать доверие у рабочего класса, иметь за спиной „железные батальоны пролетариата», „сегодня нет революционной ситуации, а раз нет - рано заниматься подготовкой к революции” и т.д. и т.п.

Вообще-то, весьма странно выслушивать первый аргумент через 13 лет после образования современных компартий, к тому же именующих себя партиями ленинского, революционного типа. Ленин за тот же срок, не имея за плечами опыта предшественников, сумел создать партию, готовившую революцию и готовившуюся к ней задолго до самой революции, до наступления революционной ситуации. Спрашивается, что мешало авторам этого аргумента, понимающим, что коммунист не может не быть революционером, задаться поставленным вопросом изначально?

Что касается второго аргумента, то глубоко ошибочно увязывать реализацию РСБ со слабостью партии. Ведь ее слабость во многом обусловлена именно тем, что партия не стремится всерьез заняться реализацией РСБ по всем основным ее направлениям, а значит пытается идти к цели ложным путем. А Маркс писал, что „не только цель, но и путь к цели должен быть истинным”.

То же самое можно сказать и применительно к третьему аргументу. „Железные батальоны пролетариата” никогда не появятся за спиной у партии, занимающейся в основном парламентской возней или чем-то другим, но не реализацией революционной стратегии борьбы. У рабочего класса вызовет доверие только та партия, которая продемонстрирует готовность и способность помочь ему взять власть, а в случае сопротивления преступного режима - подавить его силой. Но указанные готовность и способность не появятся вдруг, сами по себе. Они могут стать явью только в результате реализации РСБ.

Из комментария по третьему аргументу, полагаю, понятна ошибочность и четвертого аргумента: если начать приобретать указанные в предыдущем абзаце готовность и способность только при наступлении революционной ситуации, значит преступно опоздать.

Итак, сегодня острейшей для российского комдвижения, для многих, если не для всех, его отрядов является проблема усиления в них революционного крыла. Без решения этой проблемы трудно рассчитывать на то, что партия возьмет на вооружение РСБ и займется вплотную ее реализацией. Пора понять, что если компартия не занимается реализацией РСБ, не готовится сама и не готовит массы к революции, значит она занимается имитацией борьбы с режимом. Проще говоря, дурачит народ, утверждая, будто она борется за устранение преступного режима.

Опубликовано в газ.“Мысль”

№ 5(240) 5 апреля 2004 г.