Обновление или очередной обман?

Коммунистическое движение в России переживает не лучшие времена. Это ясно, пожалуй, всем. Но вряд ли каждому очевидно то, что оно находится в более кризисной фазе своего развития, чем год назад. Тогда основной проблемой были несогласованность, сепаратизм политики компартий. Эта проблема стала решаться через образование Роскомсовета, реализацию идеи Всероссийского съезда коммунистов, который должен был стать крупным шагом по сплочению коммунистов. Сегодня комдвижение находится в том же состоянии, каком оно пребывало 2 года назад, т.е. состоянии раздробленности коммунистического движения, обособленности действий каждой вновь образованной компартии. Такое положение – результат действия тех, кто, играя на публику, пожелал решить образование единой компартии России одним махом, методом “кавалерийской атаки”.

Как и прежде организационная обособленность компартий обусловлена и сопровождается идейно-политической неоднородностью комдвижения. Но сегодня эта неоднородность усугубляется ростом опасности проведения в очередной раз под коммунистической вывеской иной идеологии, иного мировоззрения. А это означает, что снова над коммунистическим движением нависает угроза очередного удара за чужие грехи, за последствия проведения в жизнь псевдокоммунистами некоммунистической идеологии.

Чем вызваны такие опасения? Они появились и растут по мере знакомства с идейно-политическими воззрениями руководства КПРФ, излагаемыми в программных документах и выступлениях в СМИ ее лидера. В этом смысле особенно красноречивыми являются следующие материалы: “К предвыборной платформе КПРФ”, “О месте КПРФ в политической жизни современной России”, статьи Г.А.Зюганова “Русский вопрос” (“Советская Россия”, 3 июля 1993 г.) и “Держава” (“Советская Россия”, 28 августа 1993 г.). Я готов публично признать ошибочность своих предположений, если жизнь опровергнет их. Но сейчас они есть и, будучи не меньше других озабочен судьбой комдвижения России, я хотел бы надеяться, что при самоопределении коммунисты учтут и мои оценки. В этой статье обращается внимание только на наиболее крупные и спорные положения идейно-политической концепции руководства КПРФ.

Любая партия, если она хочет рассчитывать на успех, должна быть способной сформулировать коренные интересы своего класса или социальной группы. Рассматривая трудовой народ в качестве своей социальной базы, ЦК КПРФ утверждает, что его коренной интерес выражается в стремлении сохранить отечественную государственность, не допустить превращения страны в колониально-сырьевой придаток трансконтинентального капитала. Этот тезис, особенно если иметь в виду первую его часть, вдвойне неверен. Во-первых, он двусмысленен, так как неясно, о какой государственности идет речь. Коммунист, если он хочет выражаться ясно и не искажая сути коммунистической идеологии, должен здесь сказать, что для трудового народа представляет интерес создать Советскую, социалистическую государственность. Во-вторых, коренной интерес трудового народа выражается в другом: в стремлении освободиться от эксплуатации в любых ее формах, добиться режима социальной справедливости, сохранить и приумножить социальные завоевания.

Исходя из своеобразного толкования коренного интереса трудового народа, Президиум ЦК КПРФ вполне логично провозглашает главной задачей коммунистов сохранение целостности Российской Федерации, постепенное воссоздание союзного государства. Такая формулировка главной задачи, видимо, относится только к сегодняшней ситуации, когда России грозит вариант развала Союза. Но и в этом случае она более чем сомнительна. Во-первых, с такой главной задачей своей деятельности компартия становится неотличимой от ряда национал-патриотических партий и иных объединений. Именно они во главу угла ставят сохранение целостности России, ее возрождение в прежних границах. Так, Конституционно-демократическая партия (партия Народной свободы), Национально-республиканская партия России, Русская партия национального возрождения, Российская партия монархического центра и другие патриотические объединения того же толка, объединившиеся в начале 1992 г. в Российское народное собрание, заявили, что цель их политической деятельности – “остановить разрушение государственности, начать реальное возрождение, отстаивание исторического Российского государства”.

Почти в то же время образуется Русский национальный собор. Его программный документ так и называется – “Преображение России. Программа действий РНС по спасению Отечества”. Целью политической деятельности РНС является борьба “за утверждение национальной идеи спасения и преображения Отечества”. В другом месте подчеркивается, что высшая цель для РНС – спасение Отечества.

Во-вторых, предложенной формулировкой главной задачи коммунистов утверждается, что в ее решении – ключ к решению остальных проблем. Они конкретизируют эту мысль положением, согласно которому путь к социализму невозможен без спасения отечественной государственности. Рассуждая так, авторы тезиса уподобляются тем, кто при решении подобного рода логических задач ставит телегу впереди лошади. Последний тезис сомнителен хотя бы потому, что совсем недавно мы имели прочную “отечественную государственность”, но несмотря на это вместо прокладывания пути к социализму оказалось возможным его разрушение. К тому же такой печальный результат случился после того, как “отечественную государственность” удалось спасти дважды: после Октябрьской революции, накануне которой она была основательно подорвана, и в начале 40-х годов, когда фашистские орды пытались уничтожить Россию. Здесь возникают очень важные вопросы: почему удалось спасти, а затем утерять целостность России? Ответ для коммуниста представляется очевидным: спасти во многом потому, что в первом случае был принят социалистический путь развития, во втором – народ, в основном, верил в социалистические ценности, в то, что идет строительство социализма. А утерять опять же во многом потому, что к концу века накопился мощный разрушительный заряд негативных последствий от сворачивания с социалистического пути развития. Именно отказ от социализма – основная причина всеохватного кризиса, в том числе распада Союза и возникшей угрозы “отечественной государственности”.

Поэтому главным звеном, ухватившись за которое можно вытащить (читай: решить) всю цепь проблем, является решение проблемы переориентации страны на социалистический путь развития.

* * *

Сентябрьско-октябрьский переворот заставил отказаться от печатания продолжения статьи. В то время показалось неуместным вести полемику внутри левого движения. Однако последующие шаги руководства КПРФ и публикации ее лидера напомнили о реальной угрозе для коммунистического движения получить очередной удар за чужие грехи, за последствия проведения в жизнь псевдокоммунистами некоммунистической идеологии.

Обратимся к идейно-политическим воззрениям руководства КПРФ. Лидер партии Г.А.Зюганов в своей книге “Держава”, вышедшей после кровавого переворота, сообщил нам о шагах, которые сделали “новые коммунисты” на пути идеологического оздоровления. Решающим шагом он считает их отказ от “экстремистских тезисов о классовой борьбе”. К другим шагам причислен “отказ от воинствующего атеизма и маскировавшегося под лозунгом “пролетарского интернационализма” безразличия к судьбам собственно народов России...”.

Возникает вполне резонный вопрос: а разве нельзя сказать, что они являются шагами на пути отказа от марксизма-ленинизма, от социалистического пути развития? Ведь речь идет об отказе от того, что является краеугольными камнями в фундаменте учения о социализме.

Ленин в разное время неоднократно подчеркивал, что принцип классовой борьбы есть основа учения и всей политики коммунистической партии. Он утверждал, что “пока существуют классы, неизбежна классовая борьба”.

Кстати, Зюганов считает нелепым отрицать наличие в обществе классов, социальных слоев. Он признает и то, что классовые интересы не могут совпадать везде и во всем. Но, по его мнению, “эти различия должны вновь стать источником конструктивного диалога, двигателем рациональных государственных реформ, а не смут, мятежей и войн”.

Во-первых, употребляя словечко “вновь”, Зюганов тем самым хочет убедить нас, будто раньше классовые различия были источником конструктивного диалога между классами. Ему только надо бы уточнить, когда это было. В кои это годы царь-батюшка, бояре да другая знать вели “конструктивный диалог” с холопами, с трудовым людом? Истории это неизвестно. Известно другое, что если цари-императоры и вели с ними “диалог”, то с позиции силы. Так, в начале этого века рабочий класс захотел поговорить с царем, пошел к нему на “конструктивный диалог”, а в ответ получил пушечный и оружейный огонь. И Думы разгонялись, как только пытались вести “конструктивный диалог”.

Во-вторых, Зюганов продолжает рассуждать о “конструктивном диалоге” между классами после того, как новоявленные буржуа, придя к власти, неоднократно продемонстрировали понимание такого диалога: запретили компартию; изъяли из кармана трудящихся трудовые сбережения; фактически отстранили людей труда от политической и экономической власти; перераспределили государственную собственность в пользу узкой группы лиц; лишили политические силы, отстаивающие интересы трудящихся, свободы слова, выхода на СМИ; ограничили права трудящихся на митинги и демонстрации; провели массовое избиение демонстрантов в 1992 и 1993 годах и т.д. и т.п. Венцом “стремления” буржуа к “конструктивному диалогу” с оппозиционными силами явился разгон законной Советской власти, а затем массовый расстрел ее защитников.

Таким образом, буржуа, не рассуждая о классовой борьбе, более того, конституционно отрицая ее, тем не менее ведут ее и в холодной, и в горячей форме. И им, естественно, выгодно, чтобы зюгановы умиротворяли нас сказками про “межсословное, межклассовое согласие”, чтобы мы отказались от классовой борьбы, а значит разоружились и идейно, и политически. Всем мечтателям о “классовом мире”, о “надклассовом государстве” полезно вспомнить ленинское предупреждение: “мелкобуржуазные демократы, эти якобы социалисты, подменявшие классовую борьбу мечтаниями о соглашении классов, представляли себе и социалистическое преобразование мечтательным образом, не в виде свержения господства эксплуататорского класса, а в виде мирного подчинения меньшинства понявшему свои задачи большинству. Это мелкобуржуазная утопия, неразрывно связанная с признанием надклассового государства, приводила на практике к предательству интересов трудящихся классов...” (ПСС, т.33, с.25).

Что касается атеизма, то известно, что философской основой марксизма является диалектический материализм, “материализм безусловно атеистический, решительно враждебный всякой религии” (В.И.Ленин. ПСС, т.17, с.415). Поэтому отказ от атеизма означает отказ от марксизма.

Пролетарский интернационализм – это важнейший прин­цип идеологии и политики коммунистических партий. Он означает солидарность трудящихся различных наций, единство и согласованность их действий в борьбе за свои интересы, взаимопомощь и взаимовыручку. Этот принцип противоположен как национализму и шовинизму, так и космополитизму. Пролетарский интернационализм исходит из необходимости сочетания национальных и межнациональных задач трудящихся и поэтому неразрывно связан с патриотизмом. Как не может быть интернационализма без патриотизма, так не может быть и патриотизма без интернационализма. Иначе в первом случае вы будете иметь дело с космополитизмом, а во втором – с национализмом и его разновидностями.

Отказ от принципа пролетарского интернационализма – это отказ и от марксизма.

Зюганов Г. преподносит отказ от названных принципов как “идеологический рывок российских коммунистов”. Фактически это рывок от марксизма, от коммунистической идеологии, в результате которого лица, сделавшие его, не могут называться коммунистами. Он понимает это, но пока употребляет переходный термин – “новые коммунисты”. Просто Зюганову пока невыгодно отказаться от коммунистической вывески. Он догадывается, что его могут не понять многие члены КПРФ и не пойти с ним. А он не для того возвратился в коммунистическое движение, чтобы покинуть его, не решив одной из главных задач – задачи трансформации самой массовой компартии в организацию, которая более соответствовала бы его мировоззрению. Используя метод недоговоренностей, намеков, он тем не менее по поводу этой задачи высказывается довольно недвусмысленно: “В принципе можно предположить, что дальнейшая эволюция российского коммунистического движения будет происходить в сторону формирования широкого народно-патриотического фронта...”. Здесь, конечно, термин “эволюция” употреблен Зюгановым, чтобы представить дело так, будто коммунистическое движение само в процессе своего развития превращается в иное, в народно-патриотический фронт. На самом деле такого превращения добиваются так называемые “новые коммунисты” во главе с Зюгановым.

Он убеждает коммунистов-членов КПРФ в необходимости отказаться от марксизма и принять на вооружение вместо коммунистической идеологию “современного народничества”.

Он предлагает коммунистам защищать интересы не только наемных работников, но и отечественных национально ориентированных предпринимателей.

Он убеждает коммунистов в возможности воссоединения (объединения) “красного” и “белого” идеалов и установления “здорового баланса межклассовых интересов”.

Он призывает народ поверить в то, что религия “наиболее надежно и полно выражает идеал, к которому он стремится и который хотел бы воплотить”. А раз так, то не вызывает удивления заявление Зюганова: “Мы за свободу совести в той мере, что человек верующий имеет право вступать в партию без всяких ограничений”.

Он, наконец, предлагает нам научиться пользоваться державным девизом прошлого века “Самодержавие. Православие. Народность”, “обогатить его современным опытом, модернизировать применительно к новым реальностям, гармонично и ненавязчиво (!) вплести в ткань нынешней народной жизни”.

Здесь так и хочется спросить у тех, кто продолжает верить в коммунистичность лидера КПРФ: неужто вам мало таких признаний, чтобы понять, что вас в очередной раз обманывают? Что под видом обновления партии и ее идеологии идет очередная попытка ее трансформации в некоммунистическую? Попытка, которую ранее предпринимали “демплатформовцы”, Горбачев, Яковлев и КО, Руцкой с Липицким, Вартазарова с Денисовым? Что самая крупная компартия используется для решения задач, не соответствующих коренным интересам трудящихся? Что завтра, добившись цели, “новые коммунисты” назовутся настоящим именем, как это сделал недавно заместитель (бывший?) Зюганова, бывший лидер депутатской фракции “Коммунисты России”, теперешний председатель Госдумы И.Рыбкин?

Надо понять, что запоздание с прозрением дорого обойдется не только для коммунистов – членов КПРФ, но и для всего коммунистического движения в России.

 

Опубликовано в газ."Мысль"

№ 15(37) 19 сентября 1993г.

№4(49), 14 февраля 1994г,