Самая настоятельная наша обязанность

Самая первая, самая настоятельная наша обязанность, – писал В.И. Ленин в работе «Что делать», – содействовать выработке рабочих революционеров, стоящих на таком уровне в отношении партийной деятельности, как и интеллигенты-революционеры...» Эту задачу он начал выполнять уже в петербургском «Союзе борьбы за освобождение рабочего класса».

***

От редакции. В «Мысли» №№6 и 7 мы печатали отрывки из книги В.В. Ложкина о роли рабочих-большевиков в развитии революционного движения в России, обещали продолжить публикацю. Продолжаем.

ПРОМЫШЛЕННАЯ ВОЙНА

Расскажем лишь об одной знаменитой стачке 30-ти тысяч петербургских ткачей, названной В.И. Лениным «промышленной войной». Она вспыхнула 125 лет назад, весной-летом 1896 г., но была подготовлена «Союзом борьбы» к 1894—1895 годами.

Вот как это было.

Партийный организатор Москов-ско-Нарвского района Петербурга Александр Сидорович Шаповалов видел, что Петербург каждый день потрясают невиданные события — похоже, начинается первая в истории России всеобщая стачка рабочих. Как развернется она, зависит и от их Московско-Нарвского района. Влияние «Союза борьбы» на рабочих было так велико, что руководство стачкой вскоре перешло в руки социал-демократов. В эти дни были мобилизованы все силы «Союза», все его работники, были пущены в ход все подпольные гектографы и мимеографы. А.С. Шаповалов все свои силы посвятил проведению стачки. «Я бегал по фабричным районам с утра до вечера,— вспоминал он.— Нужно было собирать сведения о течении забастовки, проводить собрания, поддерживать бодрое настроение забастовщиков, распространять по квартирам рабочих листовки и делать попытки снять те фабрики, которые продолжали работать». Он вел партийную работу на Обводном канале и Выборгской стороне. На фабрике Чешера он познакомился с братьями А.А. и П.А. Ладонкиными, передал одному из них, Антону, брошюру В.И. Ленина «Объяснение закона о штрафах» и драму Гаунтмана «Ткачи», которые тот распространил среди товарищей, и вопросник, чтобы собрать материал о притеснениях на фабрике. Затем А.С. Шаповалов и Л.М. Фельдшеров во время прогулки в поле передали Антону 100 экземпляров воззваний к рабочим и 20 брошюр. Литературу А.С. Шаповалов получал от Центра «Союза борьбы», из Лахтинской народовольческой типографии, где печатали и социал-демократические издания. Связь с рабочими поддерживала 3.П. Невзорова. «При наблюдеппи за Шапувалом (А.С. Шаповаловым.— В. Л.) и Невзоровой,— пишет полиция,— были замечены их конспиративные свидания на квартире Шапувала, в трактире и в Александровском парке, где Невзорова во время этих свиданий переменяла надетую на ней шляпку на платок... Одну из пачек, переданную Петру Ладонкину и состоявшую из 100 воззваний и 12 брошюр, Шапувал послал к Ладонкину с 3.Невзоровой, которая и принесла эту пачку по назначению...».

Районный организатор Шаповалов провел собрание рабочих на огороде за фабрикой. Прочел им воззвание и сказал о целях стачки, призвал стоять до победы. Рабочие поддержали своего вожака. Выработали общие требования – материал для новой листовки, на следующий день отпечатали и разнесли листовки по квартирам рабочих.

Так действовал Шаповалов, так действовали и другие воспитанные петербургским «Союзом борьбы» бойцы. Работу организации не остановили арест В.И. Ленина и его ближайших соратников. Центр и районные звенья были восстановлены С.И. Радченко, Н.К. Крупской, М.Л. Сильвиным и другими оставшимися на свободе товарищами. Опорой организации были рабочие социал-демократические кружки на предприятиях. Была налажена тесная связь с В.И. Лениным. Он в это время находился в Доме предварительного заключения и руководил оттуда «Союзом борьбы».

Внешне ход событий давал основание полагать, что стачка началась н проходила стихийно. Между тем есть факты, говорящие об обратном. Рабочпе бастующнх фабрик выходили на улицы, шли на соседние фабрики, призывая товарищей последовать их примеру.

Так, 27 и 28 мая около Триумфальной мануфактуры появились группы бастующих. И 29 мая мануфактура прекратила работу.

28 и 29 мая рабочих Новой бумагопрядильни, шедших с работы, «окружили забастовавшие рабочие других фабрик и уговаривали последовать их примеру».

30 мая бастующие подошли к окнам Новой бумагопрядильни и фабрики Кожевникова и призывали рабочих этих фабрик прекратить работу. В тот же день обе фабрики забастовали. Текстильщики бастующих фабрик Обводного канала толпами шли на Выборг-скую и Петроградскую стороны, призывая присоединиться к забастовщикам.

Именно рабочие были организаторами всеобщей стачки, а во главе них были люди, подобные А.С. Шаповалову. 30 мая на совещании у градоначальника старший фабричный инспектор заявил: «Спокойное течение забастовки приводит к прямому заключению о существовании сильной организации, руководящей этими беспорядками».

В конце мая в Екатерингофском парке, в районе которого находилось большинство ткацких фабрик, прошло собрание около ста делегатов бастовавших предприятий. Здесь были выработаны общие требования всех занятых в бумагопрядильнях рабочих. Они были сформулированы в прокламации «Чего требуют рабочие петербургских бумагопрядилен?», изданной «Союзом борьбы» и распространенной в огромном количестве по всему Петербургу. Главным в ней было новое, важное для всех рабочих России трсбовапие – сократить рабочий день до 10,5 часа. Это собрание еще раз подтверждает организованный характер стачки.

3 июня у Путиловского вала собралось до 300 человек. Судя по агентурным данным, здесь не было интеллигентов. Проводили сходку рабочие своими силами. С пламенной речью выступил А.О. Королев. Он «говорил о буржуазии, которую назвал поганою, о бедственном положении рабочих России, о незаботливости правительства и указывал на единодушие рабочих и стачки, как на путь к лучшему будущему». Кончил он речь словами Петра Алексеева: «Поднимется мускулистая рука миллионов рабочего люда, и ярмо деспотизма, огражденное солдатскими штыками, разлетится в прах».

Собрания проходили почти ежедневно. Они активизировали развертывание стачки, позже помогли рабочим организованно отступить. Когда забастовка кончалась, Ф.В. Ленгник от имени «Союза борьбы» поручил рабочим Т.М. Максимову и Я.Я. Крюгеру собрать представителей предприятий. 14 июля в загородном лесу близ станции Парголово собралось около 25 представителей различных фабрик и заводов, фабрик Губборта, Кожевникова и др. Это были рабочие-революционеры... По словам Ф.В. Ленгника, цель собрания — «решить, что делать дальше». Открывший сходку Ватцель одобрил поведение рабочих во время стачки, обратил их внимание на то, что стачка уже принесла благие результаты, повысив на некоторых заводах и фабриках заработпую плату, в частности, у них на Балтийском заводе. Эстонец по национальности, Вольдемар Гансович Ватцель работал на этом заводе модельщиком. Ф.В. Ленгник вспоминал о нем: «Ватцель играл выдающуюся роль в половине 90-х годов в Петербурге как очень энергичный организатор нелегальных кружков среди рабочих, как пропагандист и агитатор. Главным образом стараниями В.Г. Ватцеля в июле 1896 г. была созваиа сходка представителей бастовавших тогда петербургских ткачей и прядильщиков. На этой сходке т.Ватцель выступил с яркой революционной речью, поднявшей происходившую тогда стачку 30-ти тыс. петербургских текстильщиков на большую принципиальную высоту и сильно воодушевившую забастовщиков. На этой же сходке представителям забастовщиков были переданы деньги, присланные из-за границы, от рабочих, что в свою очередь оттеняло громадное международное значение этой составившей эпоху стачки».

Через некоторое время прядильщик фабрики Губборта Трофим Максимович Максимов объявил, что «Союз борьбы» принял решения: прекратить агитацию за стачку и «начать систематические занятия в рабочих кружках», к 1 мая 1897 г. организовать новую всеобщую забастовку, «о принятом решении сообщить всем рабочим через вожаков кружковой организации».

Таковы факты, свидетельствующие об огромной роли рабочих-революционеров в стачке. Они пришли на смену арестованным передовым рабочим — В. Л. Шелгунову, И. В. Бабушкину, Б.И. Зиновьеву и другим. Из их числа выдвинулись энергичные партийные организаторы районов. Так, за Невской заставой под руководством Н.К. Крупской работали районные организаторы М.И. Рудаков (до апреля 1896 г., когда он выехал в Орехопо-Зуево), Т.М. Максимов, а с мая, в период всеобщей стачки, эти обязанности выполнял 24-летний В.А. Щеглов. О последнем хочется рассказать особо.

Он был учеником Н.К. Крупской в воскресной школе, слушателем одного из ленинских кружков. В декабре 1895 г. по делу «Союза борьбы» его арестовали. Сразу по выходе из тюрьмы в апреле 1895 г. Щеглов включился в революционную работу. «Очень жаль, что его освободили, взять снова», – написано в справке о нем рукой директора департамента полиции. До своего второго ареста он успел много сделать по руководству стачкой текстильщиков. Видимо, для этого и перешел с Семянниковского завода на фабрику Паля. Это было важно для установления прямой связи с текстильщиками. Рабочие района считали его одним из главных своих руководителей во время стачек. Он написал листовку к рабочим Губбортовских фабрик, призывавшую примкнуть ко всеобщей стачке. С такой же листовкой он обратился к рабочим Петровской и Спасской мануфактур. И рабочие дружно откликнулись на нее — забастовали, требуя сокращения рабочего дня на 2,5 часа. В тот же день присоединились к стачке и рабочие фабрики Паля.

В ходе стачки «Союз борьбы» продолжал сбор информации о положении рабочих, действии властей и фабрикантов. Продолжалось дело, начатое В.И. Лениным. Теперь оно было частью агитационной работы в массах. Листовки «Союза борьбы» составлены в духе ленинского вопросника, которым пользовались рабочие при сборе материалов. Они поставляли ценную информацию и о ходе забастовки...

Многие рабочие в период стачки и писали листовки, и распространяли их наряду с другой нелегальной литературой. Одна из листовок — «Чего требуют рабочие петербургских бумагопрядилен?» обобщала требования бастующих...

Организация финансовой номощи бастующим – одна из славных страниц пролетарской солидарности. И без того тяжелое положение семей рабочих еще более ухудшилось во время стачки. У А.С. Шаповалова при обыске был обнаружен листок бумаги, на котором жена рабочего Федорова обращалась с просьбой о помощи, так как осталась без средств на пропитание с тремя детьми. Кормилец же был арестован.

Рабочие вели среди товарищей сбор средств в пользу семей бастующих. В архивах много документов об этом.

Финапеовую помощь нуждающимся товарищам оказывали задолго до стачки. Каждый рабочий кружок, как правило, создавал свою кассу. Руководителями таких касс были И.В. Бабушкин, П.С. Грибакин, Н.А. Иванов и многие другие передовые рабочие... Социал-демократы оказывали помощь арестованным и высланным товарищам... В период стачки сборы на помощь значительно возросли. Есть сведения, что 750 руб. прислали германские рабочие. Средства в помощь ба-стующим поступали из кассы «Союза борьбы». И хотя стачечный фонд «Союза борьбы» вырос, положение бастующих было тяжелым.

В.И. Ленин высоко оценил значение «промышленной войны», развернувшейся в Петербурге. «Стачки 1895-1896 годов не прошли даром,— писал В.И. Ленин. — Они сослужпли громадную службу русским рабочим, они показали, как им следует вести борьбу за свои интересы. Они научили их понимать политическое положение и политические нужды рабочего класса». Под влиянием стачки царское правительство было вынуждено издать закон, ограничивающий рабочий день до 11,5 часа.

Стачки 1895-1896 годов создали прочную, непрерывную связь социал-демократии с массовым рабочим движением. Именно благодаря социал-демократиче-скому руководству забастовка приняла столь широкий размах и приобрела важное политическое значение.

Стачка имела широкий отклик по всей России. «Союз борьбы» рассылал свои листовки в Москву, Нижний Новгород, Киев, Тверь, Кострому и другие города.

В начале июня 1896г. массовую агитацию за стачку солидарности с бастующими пролетариями столицы развернул московский «Рабочий союз». Забастовка охватила мастерские Московско-Курской, Московско-Брестской железных дорог, шелкоткацкую фабрику Грессера и чугуно-литейный завод «Перенуд». Волновались рабочие в мастерских Рязанской и Ярославской железных дорог, на заводах «Новый Бромлей» и Гужона.

В Москве в 1894 и 1890 гг. проходили забастовки на заводе Вейхельта. И не случайно: здесь работали вожаки московских рабочих — социал-демократы К.Ф. Бойе, А.И. Хозецкий, А.Д. Карпузи. В ответ на систематическое понижение расценок рабочие забастовали. Была выпущена прокламация. А.Д. Карпузи впоследствии писал: «Полиция стала на ноги. Нас стали излавливать по трактирам и заставлять силой идти на работу. Вейхельт грозил преследованиями и вызовом войск. На это я ему написал письмо. В письме было сказано, что если он желает спровоцировать нашу экономическую борьбу и добьется вмешательства в забастовку полиции и войск, то за неизбежиые в таких случаях жертвы он будет отвечать перед нами». На заводе широко распространялись изданные организацией листовки. Их расклеивали по мастерским и в местах перекура рабочих.

Забастовки на заводе Вейхельта в 1894 г. и марте 1896 г. были выиграны.

В.И. Ленин был тесно связан с московскими социал-демократами, во главе которых стоял опытный руководитель |С.И. Мицкевич. Последний вспоминал, что при посещении в январе 1894 г. Москвы Ленин настойчиво указывал иа необходимость скорейшего перехода к агитации в массах. Все это не могло не отразиться на развитии массовой агитации в Москве.

Под влиянием социал-демократов Петербурга и Москвы осенью 1895 г. первую попытку руководства стихийным рабочим движением взяли на себя и передовые рабочие Иваново-Вознесенска. Когда неожиданно для иванововознесенского «Рабочего союза» началась стачка 2-х тысяч рабочих Иваново-Вознесен-ской ткацкой мануфактуры. Рабочие М.А. Багаев, Н.И. Махов, преодолевая сопротивление ряда оппортунистически настроенных деятелей, предложили возглавить стачку. Они отправились к стачечникам, выяснили их нужды, помогли выработать требования, выступили с политическими речами. «Я сказал им,— вспоминал Н.И. Махов,— что напрасно они ищут статей закона в свою пользу. Таких нет... Все они написаны в пользу хозяев. Даже тогда, когда статьи начинаются будто бы в защиту рабочих, они кончаются во вред им... Моя речь привлекла быстро к себе рабочих... это была, насколько мне помнится, первая революционная речь, произнесенная перед двухтысячной массой рабочих в Иваново-Вознесенске».

С пламенными словами обратился к бастующим и М.А. Багаев. «Эти товарищи вмешивались в толпу, произносили речи. Рабочие слушали их с большим интересом и потом вспоминали о них во время большой иваново-вознесенской стачки 1897/98 года. За их интеллигентную наружность, за их знания рабочие называли агитаторов «студентами», хотя сами агитаторы были простые рабочие, правда, очень развитые».

Не было ни одного сколько-нибудь крупного промышленного центра России, где бы не говорили о стачке петербургских текстильщиков. «Стачку обсуждали, ее защищали, на нее нападали, о ней толковали все, она у всех была на устах...». Эта знаменитая стачка обогатила российский пролетариат и высоко подняла знамя российской социал-демократии.

Ведущая роль рабочих социал-демократов в классовой борьбе пролетариата с середины 1890-х годов отмечается во всех основных центрах рабочего движения.

Итак, главными центрами забастовочной борьбы были Петербург и Центрально-промышлеипый район. Многочисленные факты свидетельствуют: всюду — пусть в разной степени, в зависимости от социально-экономического развития различных районов, предшествующего опыта рабочего движения, деятельности социал-демократической организации,— по примеру ленинского «Союза борьбы» начинается и крепнет процесс соединения социализма с рабочим движением, усиливается участие социал-демократов в стачках, укрепляется их руководство. Ведущее место в этом процессе занимают передовые рабочие.